– Уважать тоже надо за что-то. Ты думаешь, мне это легко досталось! Думаешь, вот пришла Зоя, и все её стали уважать? Нет, ошибаешься! Когда ты ещё дома в куклы играла, я впервые пришла на дискотеку. В этот же вечер я отобрала у кого-то героин и выбросила. А после этого я даже не помню, как дошла до дома. Меня били жестоко, и не было никого, кто бы за меня вступился. Собственные родители меня еле узнали. И, тем не менее, для меня это послужило хорошим уроком. В следующую субботу я снова пошла на дискотеку, но на этот раз я была готова ко всему! Я нашла тех, кто меня бил и сама отделала их так, что двоих потом долго пришлось приводить в чувство. С того момента мне не раз приходилось отстаивать свои убеждения, в большинстве случаев кулаками.
– У тебя был Игорь…
– Э нет, не путай! С ним я познакомилась, когда знала уже всю «дискотеку», так же как знали меня и они. Тогда у меня появилась цель: не позволить молодежи нашего города спиться, искуриться и обколоться. Я не знаю, как в других местах, но у нас я стала единственным барьером между наркотой и юнцами, такими как ты.
– Я не юнец!
– Да, конечно, ты ко всему прочему ещё и дура! Думаешь, ты заслуживаешь уважения, напиваясь и позволяя всем подряд лапать тебя. Твоя мать с ума сходит из-за тебя!
– Ей то, какое дело!
– Какое дело?! Я тебе скажу какое! Ты думаешь, ей приятно выходить на улицу и смотреть в глаза тем, кто называет её дочь шалавой! Замечательная учительница, прекрасный человек, и такая непутевая дочь!
И чего это меня понесло так распинаться, не понятно. Стукнуть бы ей пару раз по башке, чтобы мозги на место встали. Хотя не факт, что там есть чему вставать. Судя по поведению, у курицы и то мозговая деятельность обширнее, чем у этой мадам.
– Я не шлюха!
– Да, а кто же ты?! – я удивленно подняла бровь. Ярость начала утихать, точнее она вновь сконцентрировалась где-то глубоко, до следующего раза. Это уже стало частью меня, и не удивляло. Было искренне жаль эту девчонку, которой нет и шестнадцати, но еще больше жаль ее мать, которая была моей первой учительницей. – Скажи мне, кем ты себя считаешь?
Наташа сникла и чуть слышно ответила, опуская глаза:
– Это я пользуюсь ими, а не они мной.
– Это ты так думаешь, но ты не права. – Наконец голос вновь сделался спокойным и не звенел, как дребезжащий металл. Вот только говорить уже не хотелось, хотя и было нужно. Быть может, в сотый раз произносить одни и те же слова, не теряя надежды, что однажды до ее скудного мозга они все-таки доберутся. – Еще есть время измениться, пока ты не сделала того, о чем будешь жалеть всю жизнь. Тебе всего 16, так не ставь же на себе клеймо «шлюха».