Не верилось, что враждебные раньше предметы – чужая кухня, солдатики, каменный забор за окном - вдруг сделались родными.
Как так?
Тем вечером, у театра, когда она увидела лицо со шрамом, думала, хуже быть не может. А обернулось все сказкой: новой жизнью, новыми мечтами и надеждами. И в это будущее, заглядывающее в окна спальни, она смотрела с трепетным ожиданием чего-то прекрасного. Скоро весна, скоро все растает, скоро она покинет этот дом…
От этой мысли Райне стало грустно.
*****
Уже стемнело, когда она постучала в запертую дверь.
- Входи. Открыто.
Вошла. Сначала села напротив кресла, в котором он курил, затем поднялась, погасила свет и осторожно приблизилась. Забрала из его пальцев окурок, затушила его в пепельнице и, не спрашивая разрешения, забралась на мужские колени.
Несколько секунд сидела в темноте и тишине, слушая стук собственного сердца. Стук второго сердца ощущала не менее отчетливо – ускоренный, громкий, чуть смущенный.
- Я хотела сказать… прости меня.
Канн с едва заметным облегчением выдохнул; она почувствовала запах табака.
- «Прости» можно было сказать и сидя там.
Райна не отреагировала. Коснулась горячей шеи, в первый раз сама дотронулась до человека со шрамом.
- Прости, что я тогда попала в тебя. И что порезала.
- Проехали. Это в прошлом.
Казалось бы, надо уходить. Вставать, включать свет, извиняться, что побеспокоила, и, сгорая со стыда, исчезать с глаз долой, но вместо этого Райна спросила:
- Можно я тебя поцелую?
Неровное дыхание рядом затихло.
- Не стоит.
- Почему? - Она мягко провела пальцем по колючей щеке. Сколько раз она смотрела на нее за ужином? - Потому что я тощая?
- Потому что ты дурра, – ей ответили тихо. – И не знаешь, что делаешь.
- А если знаю?
Аарон молчал долго – Райна приготовилась уйти. Уйти, не обидевшись - с благодарностью, что не прогнал сразу, с сохраненной внутри нежностью, с которой она и вошла в его комнату.
Вместо слов ей на затылок легла мужская рука.
Часть 5.
- Райна, родная! Девочка моя, как же я скучал! Ты не представляешь, сколько всего случилось, столько придется тебе рассказать… Иди, я тебя обниму!
Она смотрела на него в ужасе. На Барни.
И никак не могла шагнуть вперед.
- Старик, как я тебе благодарен! Знал, что все будет хорошо, но все равно переживал за нее. Как хорошо, что ты приютил – камень с души.