И тут вдруг зеркало затуманилось, отражение Сени исчезло. Стекло будто подернулось мутной зеленоватой рябью, как поверхность пруда в тенистом лесу, а потом в зеркале на несколько мгновений возникло лицо старика. У старика была длинная белая борода и мятый синий колпак. Голубые полупрозрачные глаза глядели на Сеню сердито, белые брови хмурились. Старик махнул рукой в просторном белом рукаве, на зеркало снова наполз туман, скрывая старика. Когда через секунду туман рассеялся, Сеня снова увидел в зеркале себя. Причем лицо его было слегка перекошено от страха.
Мысли Арсения забегали как мыши, и все в разные стороны. «Может, я увидел себя в старости?» «Но все же старинный колпак и белая рубаха… Может, это один из моих славных предков хотел что-то мне сказать?» Последняя мысль была самая неприятная «Не схожу ли я с ума?» Потом Сеня вспомнил, что где-то читал, что сумасшедший не может даже и предположить, что он сумасшедший. А раз Сеня задал себе этот вопрос, значит, с умом у него все в порядке.
На Сеню старик совсем не был похож. Во-первых, нос слишком длинный. Во-вторых, Сеня не собирался ни отращивать бороду, ни надевать колпаки и балахоны. Хотя была вероятность, что к старости он все это сделает. Но все же нос был явно не его.
Значит, предок? Что он хотел Сене сказать? Почему исчез? Может, появится еще? Сеня всмотрелся в зеркало внимательно. Сказал – своему отражению:
– Эй? Вы еще там?.. Вы чего хотели?
– Мы хотели «пипи», – отозвался насмешливый голос Лехи Бразкина от входа.
Сеня резко обернулся. Леха подошел, смеясь.
– Я не тебе, – конфузливо сказал Сеня.
– А кому? – спросил Леха, и с наигранной подозрительностью поглядел кругом. – Здесь больше никого нет.
– Кхм, – сказал Сеня, – я… репетировал, как разговаривать с…
– Леной, что ли? – насмешливо спросил Леха.
– Вовсе нет, – пробубнил Сеня и направился к выходу из туалетной комнаты.
– Знаешь, эти твои трюки с плащом сегодня! Это что-то!..
Сеня приостановился. А Леха продолжал:
– …Такие вещи, чтобы привлечь внимание девушки, только школьники проделывают!
Сеня почувствовал, как у него запылали уши. И еще ему первый раз в жизни захотелось подраться. Со всего бы размаху двинуть этому Бразкину в глаз. У Сени даже кулаки зазудели.
Он развернулся, готовый наброситься на этого дурака, как бык на красное. И в то же время понимая, что не набросится.