«А эти могли бы», – подумал я и
сложносоставным матом прогнал дурную мысль куда подальше.
На бегу я ощупал одежду в поисках
карманов. Новичку ведь полагается хоть какое-то оружие! Ну, правда
же? Полагается?
В правом кармане просторных штанов
рука наткнулась на холодный металл. Вынув находку, увидел тускло
блеснувшее в свете луны лезвие короткого охотничьего ножа. М-да,
негусто. Но лучше так, чем совсем ничего.
Слегка замедлившись, обвел
внимательным взглядом обветшалые избушки. Я почти добрался до
более-менее целого дома, примеченного еще с первого осмотра
деревеньки.
План был предельно прост: добраться,
забраться на крышу и заныкаться там до рассвета. Понятно же, что по
темноте я далеко не убегу, а умирать сразу после входа в игру не
хотелось от слова «совсем». Кто ж знал, что игру так заглючит после
моего воскрешения? И не было ни малейшего желания проверять это на
собственной шкуре.
А я ведь даже специализацию не
выбрал. Черт возьми, да я еще вообще ничего толком не узнал! Только
и бегаю тут, неизвестно от кого.
Резко затормозив, я обернулся и
завертел головой. Ну и где все эти долбаные зомби?
Словно в ответ на мои мысли, сбоку
что-то зашуршало, и из темноты на меня, раззявив пасть, прыгнул
мертвец почти один в один как тот, которого я убил. Только этот был
шустрей, а на месте желтых зубов у него росли острые как бритва
клыки.
Он подбежал, уцепился за руку,
которой я пытался от него отмахнуться, и, утробно рыча, вцепился в
нее зубами. Стиснув челюсти, чтобы не заорать, я с трудом
вывернулся, скользнул зомби за спину и всадил нож прямо в основание
его черепа. Из горла моба вырвался глухой рык, он задрожал, а в
следующую секунду обмяк и осел на землю.
Вырвав из его слюнявой пасти руку, я
огляделся. Со всех сторон ко мне спешили, довольно урча и
подволакивая ноги, уродливые братья убитого мной мертвеца. Времени
у меня, похоже, было совсем мало.
Подскочив к трупу, я попытался
выдернуть из его черепушки нож. Какое‑никакое, а все же оружие!
Другого у меня все равно нет. Одной рукой это было очень трудно
сделать, но вторая пока противно тикала от боли, и я решил ее
поберечь.
– Есть братья-близнецы, а есть
братья-мертвецы, – косясь в сторону приближающихся уродцев,
полупропел я и, упершись в труп коленом, со всей дури рванул
рукоять ножа на себя.