Красная рамка боевого режима замигала
чаще, а это означало, что тараканы съели больше половины ХП. Скоро
шкала опустеет и на экране появится Game Over, то есть наше «Давай,
до свидания!».
Морщась от хоть и слабой, но
противной боли, в последний раз огляделся. Туннели в обе стороны
вели бесконечные, а от тварей мне теперь было не убежать. Что ж,
кажется, не видать мне все же халявных ништяков.
– Приятного аппетита, твари, – шепнул
я. – Доедайте. Я сливаюсь.
Мысленно пожелав тараканам подавиться
моими цифровыми внутренностями, я вызвал меню и нажал на кнопку
выхода. А потом еще разочек. И еще. И ничего! «Выход» не
работал!
– Да что ж это за напасть-то такая! –
в сердцах воскликнул я.
Напасть – та, что жевала мою руку,
даже что-то ответила мне, рыча и фыркая. Наверное, просила не
дергаться и дать спокойно себя доесть.
Я взглянул на моба. Ох, как он
старался. Глаза – половину зажмурил, половину на меня вылупил.
Челюстями работал через раз: больно толстовка попалась несжираемая,
она собралась у его пасти складками и уже какое-то время сдерживала
аппетит насекомого. И все щупал меня поверх локтя усиками. Оценивал
мясистость, не иначе.
Его тяжести я почти не ощущал, а вот
ряды мелких, с канцелярскую кнопку, зубов и мягкое влажное нутро –
прекрасно. Мог бы даже их количество пересчитать, если бы в этом
возникла необходимость. Ну и проработка! На уровне! Хвалю! Только
вот испытывать в этой игре я хотел совсем другие ощущения: радость
победы, головокружение от успеха и удовольствие от удачно
пройденных миссий.
Такое чувство, что среди
разработчиков – задрот-энтомолог. Или садист. Или некрофил. Или
некрофил-садист-задрот-энтомолог, что скорее всего. И написана
«KtK» не для живых игроков, а для его любимчиков.
– Все для вас, ненасытные ублюдки, –
причитал я, остервенело долбя мобом по стене. – Чтобы вы были сытые
и довольные.
Руке внутри него тоже было больно, а
оповещения боевого чата слились уже в один непрерывный звук, но что
такое нам, геймерам, сопутствующий ущерб, когда башню срывает от
злости?!
Внезапно таракан разжал челюсти и,
выпустив из пасти, что печально, руку, а не пистолет, по инерции
улетел куда-то вверх. Я проследил за его полетом – просто не
хотелось стать пунктом его приземления – и чуть не завопил от
радости. Таракан взлетел вверх по стене и завис у меня над головой,
уцепившись за неприметные скобы, ведущие наверх до самого уступа
над потолком. «Ты же мой хороший, – моментально полюбил я этого
тараканчика, – показал дяденьке выход».