– Лазарева, ты за языком следи почаще и мели им пореже. Может тогда умнее станешь.
– Ну я тогда пойду? – девушка слезла с подоконника – Мне ещё собираться в ссылку надо, дел невпроворот.
– Таисия! Задержись.
Главред достал из пачки сигарету, неторопливо ее подкурил и снова оценивающе осмотрел девушку с ног до головы. Лицо его выражало ощущение какой-то безысходности, недовольства и надежды в один момент.
– Короче, Лазарева. Не думал, что придется тебе это отдавать, но раз уж так сложилось… Может и выйдет из этого толк.
– Павел Сергеевич, дайте уже напрямую? – вспылила Тася. – Ходите кругами, будто я сама должна догадаться, что у вас там в голове крутится.
– В общем так, Лазарева… – главред с силой вдавил окурок в пепельницу – Что ты знаешь о Потаповой?
– О ком?
– Василиса Потапова.
– Хм… – Тася потерла переносицу, стараясь выудить из памяти хоть что-то связанное с этим именем и фамилией. – Ничего. А должна?
– Ты журналист или с улицы забежала на минутку? – вспыхнул главред.
– Ну… журналист.
– И про Потапову ни слова не слышала?
– Нет. А в чем дело?
– Это нонсенс какой-то… О ней уже год только ленивый не треплется.
– Очередная певичка или выскочка в мире искусства?
– Не угадала! Ещё варианты будут?
– Не будут. Я всех знать не могу, а по вашему мнению получается должна?
– Лазарева! – почти взревел главред. – Послали тебя на мою голову…
Мужчина, не стесняясь в выражениях, стал перечислять все смертные грехи, которые хоть каким-то боком касались Таси. На его лице бушевала такая ярость, что девушка медленно попятились назад, мечтая провалиться сквозь землю. Главред же все сильнее наращивал обороты, вымещая свою злость на «несознательной писаке», у которой на глазах наворачивались слезы обиды.
Тася тихонько шмыгала носом, стараясь не разреветься, но предательская слезинка, словно нащупывая тропинку, медленно покатилась по ее щеке, а следом за ней ещё одна, и ещё…
– Ты чего ревешь? – осекся главред. – Лазарева, ты это прекращай…
– Угу… – всхлипнула девушка, стирая с лица слёзы.
– Таисия, возьми платок и приведи себя в порядок. Вздумала тут воду лить. Было бы из-за чего.
– Обидно…
– Обидно ей… Мне тоже обидно и ничего. Давай успокаивайся.
Тася громко высморкалась в платок.
– Я выстираю и отдам. – буркнула она.
– Оставь себе.
– Что там по поводу Потаповой? Вы же не поорать пришли.