Они пишут, что Иисус Христос «существует… не от века только, но и прежде века и не до века только – но бесконечно, то есть раньше восхода утренней звезды…».2 Прошли столетия, и вот что пишет митрополит Иларион (Алфеев) в своей книге «Вы – свет мира». «Возгордившись собственным совершенством, Эосфор – Люцифер противопоставил свою волю воле Творца и из-за этого отпал от Бога. Почему и как это произошло, навсегда останется для нас тайной».3
Опасность рассуждения на подобные темы остаётся по-прежнему актуальной, поскольку затрагивается основа основ догматики, и митрополит Иларион прекрасно это осознаёт. Но все эти рассуждения натыкаются своей ограниченностью на Евангелие «Бог есть свет, и нет в нем никакой тьмы» (1 Ин, 1:5), «Я свет миру» (Ин. 8: 12), а преображение Господне – можно ли уподобить нетварный свет какой-то «утренней заре»?
Перед нами просто очень скупая информация, превосходящая человеческий разум, о том, что Бог после единородного сына ещё родил, кого псалмопевец называет «денница».
А может ли Бог родить ангела? И была ли такая необходимость «рождать», а не «творить» ангела насущной потребностью?
Перед сотворением первого ангельского мира было рождено существо и отделено от утробы Божьей. Нам остаётся только гадать, как это было. Ведь правила игры в вечности человек смоделировать не в состоянии, поскольку живёт в трёхмерном пространстве, антиподе вечности.
Да, в этом была необходимость. Мириады небесных сил безоговорочно слушались Денницу только потому, что он вышел из утробы Божьей. Таким качеством не обладает ни один, даже самый сильный ангел. Близость к Богу не объяснить словами. В общем, отблеск Божества на лике этого ангела стал первым актом творения ангельского мира.
Природа этого ангела не была до конца одной природы с природой Божества, поэтому отделение одного от другого было неминуемо, он не мог постоянно рождаться как Бог-Слово, или постоянно исходить, как Бог-Дух.
Его отделение положило начало тому процессу, грандиозному по своей сущности, именуемом в богословии Творением, как и говорит об этом первый член Символа веры: «Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым».
Я думаю, что в этом отделении первого ангела от Божества и кроется разгадка его природы – она двойная, часть его природы истинно рождена из чрева Божия, а часть, поскольку произошло отделение, тварная. Это воистину был мост, мост между Богом и всеми ангельскими мирами. Одно его основание заложено рождением во чреве, в недрах Божьих, другое – сотворенное и представляет собой по сути совершенную природу, тождественную любому из ангелов.