Здесь праздником и не пахло, но так даже проще.
Улицы пустовали: погода не для гуляний и не для лова. Двое пьяных мастеровых вышли из трактира, и, придерживаясь стен, побрели по улочке вверх.
Куда идти? Кого спрашивать? Брайда растерянно огляделась.
За дальним причалом в четверти мили от берега, где лед уступал место открытой воде, качалась шхуна. Паруса были спущены, но девушке показалось, что они черные. А ведь корабль наверняка пиратский. Корсары похитили Маризу, провернули в гавани свои грязные делишки и теперь готовятся отплыть!
Брайда заметалась по пристани. Как же добраться до шхуны?
По причалу обходить – делать крюк, ее заметят. По льду до корабля гораздо ближе, но и так нельзя – слишком опасно. А ведь не сегодня-завтра шхуна уйдет из Женавы и, может, увезет в трюме Маризу!
Лед потрескался – края обломанных льдинок торчали из воды, как сахарная корка на варенье. Чайки кружили над мерзлым морем, сварливо переругивались, били друг друга крыльями.
Брайда в сердцах поддела башмаком снежно-песочное месиво. Или сейчас, или никогда!
Она прыгнула на льдинку – та покачнулась, девушка едва удержалась, перепрыгнула на другую. Главное – не останавливаться.
Солнце отражалось от льда, било в глаза. Башмаки намокли, отяжелели, передвигаться стало труднее. Она старалась не выпускать пиратский корабль из вида, и почти не смотрела под ноги. Ей бы подобраться поближе, еще немного поближе! И рассмотреть, что у них на борту происходит. А потом она вернется с подмогой. Но сколько Брайда ни прыгала, шхуна не приближалась.
В крики чаек врезался странный звук. Девушка дернулась и остановилась, балансируя на скользком льду. Только сейчас она поняла – корабль снялся с якоря и, развернувшись кормой, уходил в открытое море.
Брайда застонала – уплывает Мариза, а она ничего не может сделать! Оглянулась по сторонам, в панике закружила по льдине. Святые звезды, она сейчас утонет! Девушка прыгнула в сторону берега, поскользнулась, упала на колени, переползла на качающийся лед…
Она не помнила, как добралась до суши. Тело била крупная дрожь, Брайда притоптывала и приплясывала на месте, пытаясь согреться.
Звук повторился. Она встрепенулась, подняла голову. Мимо пристани не спеша ехал пестрый фургон. Лошади устало трусили, фургон опасно покачивался на мерзлых ухабах, возница в желто-зеленом шутовском колпаке фальшиво что-то насвистывал. Брайда спрятала окоченевшие руки под накидку, побежала к дороге. Колесо подбросило на ухабе, полог разошелся, и между ярких тряпок мелькнула рука с розой, всклоченные волосы, белая маска лица. Намалеванные красные губы разъехались в улыбке, цветок взлетел в воздух.