Девушка завороженно наблюдала за действом, забыв о промокших ногах, о холоде, о зиме. Роза описала в воздухе дугу – Брайда моргнула, охнула. Вместо цветка на снег легли две атласные ленты и тут же растаяли – вот они были, а через миг исчезли!
Она в недоумении уставилась на уходящий фургон. Казалось, нелепая улыбка сейчас отделится от выбеленного лица и поплывет по воздуху. Но фургон снова подпрыгнул на выбоине, завеса качнулась, съев улыбку, и белое, под цвет снега, лицо.
По спине пробежали мурашки, Брайда вытерла лоб – в такую-то погоду ее бросило в жар.
Громоздкая повозка свернула с набережной, скрылась из вида.
Девушка нехотя поплелась домой.
Что ж это получается – роза превращалась в ленты, ленты таяли на снегу и вновь оборачивались розой в руке у паяца? Ловкий трюк? Наверняка. Мальчишки с улицы Пекарей тоже кое-что умели, например, монетку в пять тенаро из-за уха достать. Правда за леденец потом выболтали девушке секрет.
Баккарассе остался позади, четверть часа – и она дома. Вернется ни с чем, с досадой подумала Брайда. А что было делать? Взять штурмом шхуну, отбить Маризу? Да ее первый же матрос в дугу скрутит. И с каких пор она стала такой осторожной? Девушка закусила губу, чтобы не разреветься. Раньше за спиной всегда стояла Мариза. Брайда знала, что рядом сестра, и если что – спасет. А теперь она одна.
Думай, бестолковая голова, думай…
Вот оно! Девушку охватило радостное возбуждение, она ускорила шаг. Ведь смог паяц раздобыть розу посреди зимы, сделать из розы ленты и заставить ленты исчезнуть! Чтобы так все ловко провернуть, надо знать то, что не знают другие. Как саламанкеро!
Брайда опасливо оглянулась, будто ее мысли мог кто-то подслушать. О господах саламанкеро из гильдии прядильщиков старались не только не говорить, но и не вспоминать.
Отец, выпив кружку-другую сидра, любил вести умные беседы. Мол, с дукэ лучше не ссориться, и если тот косо смотрит на уличные драки, зачем ходить по кварталу со шпагой на перевязи? И раз саламанкеро в фаворе у светлейшего дукэ Дамиана, будь добр – заткни свое мнение за пояс. «И тогда, – вещал порядочно захмелевший Гайет, сжимая в руках недопитую кружку, – всем будет счастье. Надо знать правила, – многозначительно икал отец, – и следовать им».
Горожане не видели саламанкеро – те жили при дворце дукэ, скрытые от любопытных глаз толстыми стенами. Говорили, будто гильдия прядильщиков может многое – хоть Женаву в пепелище превратить, хоть деревьями море засадить, отвести туарскую напасть, справиться с мором. Но звезды упаси встать у них на пути – дукэ в подвалах тюремных сгноит, или того хуже – сами саламанкеро рассердятся, теней нашлют.