Предмет поиска обнаружился в самом последнем, угловом помещении. И, конечно, не один. Правда, к счастью, никаких девчонок в пределах видимости не было, и Лялька застыла на пороге, став свидетельницей такой вот картины. На полу, посреди комнаты спал, мирно похрапывая, Малыш. На столике у окна виднелся «отчет о проделанной работе» – пустая литровка из-под водки «Охта», три пластиковых стаканчика и корка от апельсина, исполнившего, вероятно, роль закуски. Тут же маячила жестяная банка с горой окурков. Трое пареньков, стоявших над телом, деловито обсуждали возможность выноса его, с целью дальнейшего перемещения в пространстве.
– Черт бы драл Стасендру – умотала, и – хоть бы хрен! – возмущался паренек с фиолетовыми «дредами» и в полосатом балахоне с изображением большого разлапистого зеленого листа.
– Вот бабы! Всегда так – обиделась, мол, и все дела, а что обижаться-то? Концерт же – отметить надо! А что тут пить? – вторил ему высокий крепкий парень в ковбойской шляпе и кожаном жилете, надетом прямо на голое тело. – Кто думал, что малый так быстро рубанется?
– Так он еще до концерта убрался не по-детски! – вступил в разговор третий – абсолютно лысый, улыбчивый колобок. – Вот Стасюха и завелась – бесит он ее, когда пьяный ко всем девкам вяжется! – сообщил он, и заразительно хохоча.
– Хорош, Ушастик, ржать-то! – перебил его парень в шляпе. – Давай братуху поднимать, и поехали, выжрут же все без нас, волки позорные.
– Не получится, – авторитетно сообщил паренек с дредами. – Малыш если так вот свалится, то ровно шестьдесят минут – не кантовать ни разу, а то заблюет все вокруг ровным слоем. Да и не поднять его – тяжелый, черт, когда пьяный – чисто колода деревянная. И в тачку не один бомбила его не возьмет.
– Ну и что ты предлагаешь, Дреда? – спросил у дружка Ушастик и тут, увидев Ляльку, расплылся в полупьяной улыбке. – Сестреночка! Родненькая, спасительница! Благодетельница! А денежки есть у тебя в бисерном кошелечке?
– Есть, – ошарашено ответила Лялька, абсолютно сбитая с толку этими ёрническими причитаниями.
– Ну, вот же и ладушки, вот же и хорошочки. – Колобок схватил ее за руки и, ласково глядя в глаза, быстро-быстро заговорил: Слушай, сестреночка, ты посторожи братушку, а? А то они там, понимаешь… А мы – здесь! Выжрут ведь все, черти. А я тебе адресок оставлю – вот!