— Вы молчите… Не хотите об этом говорить — воля ваша. Тогда
давайте обсудим проект городка, — уже деловым тоном сказала дочь
покойного главного губернского архитектора.
— Опять? Может быть, там уже всё ясно? — с улыбкой взмолился
я.
И вновь бумага, карандаш и споры чуть ли не с пеной у рта. Маша
взялась за проект рьяно, будто бы ей предложили построить город
мечты. У нее было своё видение, и она от него не отступала, так что
дискуссия наша казалась мне бесконечной, хоть и продуктивной.
— Я могу остаться у вас сегодня на ночь? — спросила Мария
Александровна, как бы между прочим.
— Нет! — моментально ответил я.
— Я не нарушу ваш покой, но войдите в мое положение — мне более
часа добираться до любезного Емельяна Даниловича, который приютил
меня. Время нынче же уже к ночи клонится. Я не хотела бы вас
обременять, но… — Маша посмотрела на меня щенячьими глазами.
Признаться, тут я несколько растерялся. Проблема заключалась не
в том, что я каким-то образом опасаюсь оставаться наедине с Машей.
Самое главное состояло в том, что у меня на эту ночь были серьёзные
планы. Настолько серьёзные, что никто, абсолютно никто не должен
был знать о факте моего отсутствия дома, а уж тем более о том, что
я под покровом тьмы покинул территорию поместья, а после
вернулся.
Уже больше двух недель я предпринимал всевозможные действия,
готовясь к акции возмездия. Суд, долги? С этим я справлюсь.
Пепелище на месте дома? Хорошо, соседушка, поиграем! Я собирал
информацию по Жебокрицкому, его привычках. Мне нужно было знать,
что он делает и в какое время.
И вот я уверился, что сам помещик во время посевной дома
находиться не должен. Именно в это время он всегда выезжал на
встречу со каким-то своим товарищем, и они отправлялись то ли на
охоту, то ли ещё куда-то. Это рассказал мне крестный, Матвей
Иванович. История такая повторялась каждый год и была известна всем
в округе.
Это, кстати, весьма хорошо характеризовало Жебокрицкого как
помещика. В тот момент, когда, нужно находиться в поместье и
контролировать посевную, он будто сбегает, игнорирует свои
обязанности, уезжает куда-то гулять.
От крестьян соседа я понял, что все крепостные Жебокрицкого ждут
того дня и часа, когда хозяин уедет, как, наверное, в будущем народ
ждёт Нового Года, а в современном мире — Рождества или Пасхи. Они
готовятся даже отмечать день отъезда. Меня убеждали, что последние
пять лет только так обстоят дела, и ничего и никогда не
менялось.