— Я прибыла со своим помощником и помощницей-служанкой. Если вы
приютите нас, буквально до того времени, пока не заработает
сахарный заводик, я всё сделаю по устройству на ваших землях завода
на паях. Мои шестьдесят долей, это в счёт будущей покупки вами
сахарной свеклы — такая вот вам щедрость от меня в знак нашей…
дружбы. Я имею выходы на графа Бобринского. Его управляющие
неоднократно останавливались именно в моём доходном доме.
«И я даже не хочу думать о том, как ты налаживала с ним контакт,
используя „выходы“ — волей- неволей пронеслось у меня в голове.
Впрочем, на Эльзу я, может, зря надумывал. Если с Машей было всё
понятно — она элитная эскортница Екатеринославской губернии, то об
Эльзе Шварцберг лишь ходили слухи, не подкреплённые никаким
фактами. Или же эти факты были мне незнакомы.
— А вы занимались когда-нибудь… организацией балов или
великосветских, пусть губернских, приемов? — спросил я,
задумываясь, как ещё использовать эту неожиданно появившуюся
женщину.
— Пожалуй, что и да. Когда устраивал балы вице-губернатор,
господин Кулагин, я помогала ресторации Морица с организацией
приёма.
— Что ж, отвечу так — не в правилах честного дворянина оставлять
людей без крова. Так что милости прошу, живите у меня, мой скромный
дом хлебосолен для мимо проезжающих гостей, — я соглашался, но
внимательно, старательно расставлял акценты.
На самом деле подобные заявления выглядели достаточно грубо.
Эльза могла рассчитывать на некоторое особое положение уже потому,
что ранее мы были знакомы.
В дворянской среде принято, что, когда дворяне путешествуют, они
имеют возможность остановиться в любой помещицкой усадьбе, даже
если хозяева и не дома, правда, последнее — всё же моветон. Этой
традицией порой злоупотребляют некоторые не особо богатые помещики,
предпочитающие чаще ездить из губернии в губернию, чем находиться у
себя.
Вместе с тем, могло случаться и так, что гости останавливались у
хозяев на месяц и более. И не видели в том злоупотребления
гостеприимством, чаще всего. Подобное можно объяснить не только
наглостью дорогих во всех смыслах гостей, но и тем, что жизнь
помещиков не всегда изобилует весельем. И возможность поговорить с
кем-либо из образованных людей стоит постоя гостей длиною в месяц.
Порой помещики обучают своих крепостных крестьян французскому,
заставляют читать Вольтера, Шекспира и всех прочих, только бы
получить возможность, за ужином основательно подзаправившись,
пообщаться на умные темы.