Когда я оказываюсь на улице, мне кажется, что Валера хочет задушить Дениса и навсегда покончить с его изменами.
– Валерий, – кричу я, обхватывая его за шею и пытаясь оторвать от Дена. – Не надо! Не надо портить себе жизнь из-за этого придурка!
Мой крик сливается с воем супруга и ужасающе грязными выражениями, которыми сыплет водитель Дрозда. Только бы сам босс здесь не нарисовался. Это был бы полный абзац… К счастью он не приезжает, зато появляется полицейский «Уазик», дополняя цветовую палитру салютов яркими синими всполохами и торжественными вскриками сирены.
– Проститутка! – кричит из окна престарелая соседка снизу. – Привела кобелей!
Вот она, настоящая радостная чехарда, весёлая суматоха и неотвратимость праздника…
.
Когда нас бросают в обезьянник, так кажется называется клетка для преступников в отделении полиции, я вижу там двух мужчин. Их лица выглядят знакомо. Это странно, поскольку связей в криминальном мире у меня отродясь не было.
– О! – толкает один из них в бок своего товарища. – Косой, гляди. Это ж Снегурка…
7. 7. Мурка-Снегурка
Попались волчата, не смогли скрыться от карающей длани правосудия. Глаза обоих горе-грабителей неотрывно следят за мной. А диспозиция у нас выходит такая. Валеру и Дениса помещают к моим давешним знакомцам, а меня заводят в отдельную клетку. Мы оказываемся разделёнными стеной из металлических прутьев.
– А ведь я предупреждала, – говорю я вполголоса, когда налётчики подходят к этой стене.
– Да ты чё? – ухмыляется Косой. – А сама ты, Мурка-Снегурка, чё здесь делаешь? Может, нас пришла освобождать?
– Что я здесь делаю, не твоё собачье дело, – хмуро отвечаю я. – Ты варежку закрой и притворись, что меня не знаешь. Понял? Я сегодня выйду, а вот сможете ли выйти вы – большой вопрос… Где вас взяли? На хате?
– Да не, – озирается Косой. – Банкомат хотели бомбануть.
Я качаю головой. Почему я встречаю так много дураков?
– Э! – восклицает Денис. – Чего слетелись, как мухи на кое-что? А ну, отошли от девушки!
Вот умеет же сказать человек, прямо уважение охватывает. Это сарказм, разумеется. Хочет вроде как лучше, а сравнивает с кое-чем неприятным. Дурак, честное слово.
– Слышь, фраерок, – шипит Хрящ…
– Да тихо вы, – делаю я страшное лицо. – Не подавайте виду, что мы знакомы. Идите.
Они переглядываются.
– Ты это, мать, – шепчет Косой, прижимая лицо к прутьям решётки, – если в натуре выйдешь сегодня, нас вытащи тоже.