Перед нами возникает аниматор в костюме кролика из «Алисы». Он снимает с головы цилиндр и заученными фразами предлагает мне загадать желание.
– Напишите на листе бумаги, сложите из него самолётик и отправьте в мой цилиндр. Если попадёте, желание обязательно сбудется.
– А причём здесь кролик? – спрашиваю я. – Почему не дед Мороз желания исполняет?
– Этот концепт лично Олег Данилович предложил, управляющий всего этого ресторанного комплекса. Вон он, видите, с заместителем мэра разговаривает?
Я бросаю мимолётный взгляд на низкорослого человека в костюме и отворачиваюсь.
– Давай, кролик, карандаш.
«Хочу встретить мужчину мечты, верного, надёжного и чтобы меня любил до гроба», – старательно, но нетвёрдо вывожу я и складываю из листа самолётик.
Сколько же в этой шляпе подобных желаний погибнет этой чудесной ночью… Эх, девчонки-девчонки, на что вы только не идёте ради своей любви… Мы, то есть…
Самолёт получается кривым и несимметричным. Как моя жизнь, думаю я и, как следует размахнувшись, запускаю его прямёхонько в шляпу. С расстояния в один метр промахнуться невозможно… А нет, возможно… Я талантливая… Мой самолётик, оказывается, не способен лететь по прямой. Вместо того, чтобы попасть в шляпу, он закладывает крутой вираж и по дуге мчится куда-то назад, мне за спину.
– Дедушка, не вышло, теперь вся надежда только на тебя, – говорю я оборачиваясь, но никакого деда Мороза здесь уже нет.
Зато прямо передо мной стоит Дрозд. Мой самый главный босс. Он внимательно на меня смотрит и уже открывает рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент раздаётся звонкое «бум». Это мой самолётик врезается ему прямо в лоб.
2. 2. А ты тогда кто?
– Упс, – говорю я и чувствую, как на лице расползается глупая улыбка.
Дрозд внимательно смотрит на меня, а я смотрю на него. Так близко я его никогда не видела. Высокий, с широкими скулами, красивыми, будто вырезанными скульптором, губами и сияющими янтарно-медовыми глазами. Тёмно-янтарными.
Взгляд его невероятно серьёзный и можно даже сказать строгий. И чем более строгим мне кажется его взгляд, тем шире и глупее становится моя улыбка.
Вдруг, я обращаю внимание на странный шуршащий и переливающийся звук, будто кто-то настраивает старый приёмник. И из этого шуршания доносится еле слышный мужской голос:
– Лиза что ли? Рановато, блин… Рановато… Ещё коллег не поздравил…