задел мою макушку, и по голове сразу побежали мурашки, спускаясь ниже, к животу.
—Я готов есть всё из-под твоего ножа или даже рук. Особенно рук.
В голову ударила кровь, тело натянулось струной, щеки запылали от жара, и я сдерживала себя, чтобы не раскрыть рот в немом шоке. И слова его бьют, как оголённые провода, страшно, остро, безумно, но хочется ещё. Соски предательски затвердели от лёгкой пошлости его слов. И я молила, чтобы это оставалось незамеченным чужому глазу.
Я же собиралась проучить этого наглеца. Только не учла, что его невероятная аура подействует и на меня. Я просто, как и все. Я одна из многих. Эта мысль разозлила и отрезвила моментально.
Даниэль, обойдя стол, облокотился на предплечья, смотря на меня снизу вверх. Он оценивал мою реакцию на его приторные слова, пропитанные многослойным притворством.
— А как вам мой болгарский перец?
Он перевёл взгляд на недавно нашинкованный овощ на разделочной доске. Моя широкая улыбка говорит о том, что я хочу сыграть в его игру " Похвали меня за этот детский лепет и мои трусики намокнут".
Рыбка заглатывает наживку.
Соломинку перца настигает та же участь, что и других овощей, и она отправляется в рот к Даниэлю.
Рыбка на крючке.
Секунда, вторая и его нахальная улыбка, не сползающая с начала занятия, исчезает, уступая месту широко распахнутым глазам и шоку. Даниэль поперхнулся и принялся жадно глотать воздух ртом, пытаясь подавить тот пожар во рту, что разыгрался у него из-за жгучего перца.
— Ой, кажется, до этого я резала этим ножом чили перец, — невинно с капелькой наигранности сказала я, хлопая ресницами. — Как не предусмотрительно с моей стороны...
Густые брови мужчины нахмурились, уличная меня в обмане. Некое подобие кратковременной злости и растерянности, что играла на его лице ещё мгновение назад испарились. Уголок его рта пополз вверх, возвращая наглую и безумно сексуальную улыбку на место.
— Да, очень непредусмотрительно, — подцепив ещё одну соломинку нарезанного перца, он отправил еë в рот, не сводя с меня взгляда.
Его лицо слегка покраснело, но больше он не выдавал никаких признаков, что сейчас вся его слизистая рта буквально горит заживо. Даниэль продолжил обходить других учеников.
Я тяжело, со скрипом, повернула голову в сторону Киры, которая замерла с ножом в руках, наблюдая за этим спектаклем.