«Если ты, Капитан, мне подругу вернешь,
Ты по морде получишь в отплату.
Но на шее у ней висит изумруд —
Больно жирно отдать его брату».
К тем трем братьям тогда поскакал Капитан,
И запел его меч распаленный:
«Пусть вам будет девица, а нам – самоцвет,
Что достоин царской короны».
– Вот сейчас самое лучшее будет, – прошептал Шмендрику Капут. Он нетерпеливо подпрыгивал на цыпочках, обняв себя за плечи.
Все сорвали плащи и схватили мечи,
Раздаются стальные напевы.
«Я клянусь потрохами, – сказал Капитан, —
Не видать вам ни камня, ни девы».
Он их гонит вперед, он их гонит назад,
Он их гонит кругом, как баранов…
– Как баранов, – выдохнул Капут.
На протяжении семнадцати последних строф он раскачивался и погуживал, и отбивал предплечьем удары трех мечей, упоенно не замечая издевательской усмешки Молли и нетерпения разбойников. Баллада наконец завершилась, Шмендрик громко похлопал в ладоши и похвалил Вилли Кроткого за технику правой руки.
– Я называю это щипком Алана из Лощины[33], – сказал менестрель.
Он вознамерился развить эту тему, однако Капут прервал его, сказав:
– А теперь Вилли, добрый мальчик, сыграй остальные. – Он улыбнулся Шмендрику широкой улыбкой приятного, как понадеялся чародей, удивления. – Я сказал, что обо мне сложено несколько песен. Их тридцать одна, если быть точным, хоть в сборнике Чайлда[34] они пока и отсутствуют…
Глаза его вдруг расширились, он вцепился в плечи чародея.
– Вы, случаем, не мистер Чайлд, нет? – спросил Капут. – Говорят, он часто бродит, переодевшись в простое платье и разыскивая баллады…
Шмендрик покачал головой:
– Нет. Мне очень жаль, право.
Капитан вздохнул и отпустил его.
– Ну, не суть важно, – пробормотал он. – Всегда ведь надеешься, еще бы, даже теперь, что тебя соберут, выверят, аннотируют, приведут варианты, даже усомнятся в подлинности одной из баллад… ладно, ладно, чего уж тут. Спой нам другие песни, юный Вилли. Когда-нибудь тебя будут записывать в полевых условиях и нынешняя практика тебе пригодится.
Грабители заворкотали, заерзали, пиная ногами камни. Хриплый голос проревел из безопасной темноты:
– Нет, Вилли, спой нам настоящую песню. Спой про Робин Гуда.
– Кто это сказал? – Капут снова с лязгом вытянул меч из ножен и завертелся во все стороны сразу.
Лицо его вдруг представилось Шмендрику бледным и безрадостным, точно лимонный леденец.