Наши взгляды скрестились, как шпаги дуэлянтов. Мне почудилось, что мужчина смотрит на меня в какой-то мере изучающе, словно исследователь, столкнувшийся на своем пути с необъяснимым явлением.
«Неведома зверюшка или неограненный драгоценный камень?» – говорил этот взгляд.
– Алана, – поправила его я, стараясь придерживаться легенды рыжей зверюги. В предложенный стул села, расправила складки платья и плечи, гордо задрала подбородок и состроила такую мину, будто вопросы здесь задает не он, а я.
В синих глазах мужчины промелькнуло удивление и растерянность, а потом эльф хмыкнул, и обойдя свой стол, сел в кресло, оказываясь ровно напротив меня.
– Итак, как вас зовут, говорите?
Он что, оглох? Или резко поглупел? А с виду казался таким солидным и умным. Прямо аж взгрустнулось.
– Хм, – задумался ректор. – Мне показалось, или же вы действительно нелестно подумали обо мне?
– Вы о чем? – ойкая про себя, осторожно переспросила я.
– Там было что-то про мою глупость.
И пока я растерянно хлопала глазами, мужчина продолжил:
– Видите ли, я эмпат. Ощущаю, когда мне лгут, а также улавливаю краткие эманации мыслей.
Я чуть не присвистнула. А потом как ни в чем не бывало пожала плечами. Ну, предположим, он эмпат, а мне что с того?
– Называйте меня Алана Грельс. Я буду учиться инкогнито, – с готовностью ответила я.
Мужчина рассмеялся.
– После вашего фееричного появления, вряд ли получится инкогнито. Но, хорошо, так и быть, – согласился он, – для вашего спокойствия будете учиться инкогнито.
И только я более или менее расслабилась, как Лэндон Рзоу добавил:
– Но для моего личного спокойствия мне, как ректору сего учебного заведения, нужно гораздо больше информации, чем кому бы то ни было еще. Вот, к примеру, не так давно у вас в голове промелькнуло слово «Анастасия». Это ваше имя? Правильно я понимаю?
Твою дивизию… Прямо два в одном: чтец мыслей и детектор лжи.
Я сдула упавшую на лицо прядь волос и упрямо вскинула голову, показывая, что больше не пророню ни слова.
И тут на меня обрушилось нечто необъяснимое: сначала мне стало тяжело дышать, потом в груди начало гореть так, что впору было бежать и прыгать в сугроб, затем захотелось пить так сильно, будто я была без воды сутки напролет.
Я ошарашенно уставилась на ректора, насмешливо приподнявшего правую бровь. Его взгляд как бы говорил: «Девочка, со мной шутки плохи». Сразу же после этого, меня резко отпустило.