– У нас сегодня музыкальный вечер непризнанных гениев. Два пива – минимум.
Я оглянулся, возле меня появилась девушка. Она была небольшого роста, в джинсах и черной обтягивающей блузке с закатанными рукавами. У нее была бледная кожа, пухлые губки и русые волосы средней длины. Мне особенно запомнился ее носик, с маленькой аристократической горбинкой. И если присмотреться, на нем еще крохотный шрам, старательно, хоть и не идеально, запрятанный под слоем тонального крема.
Маленький бейджик на правой груди кратко гласил: "П."
Непризнанный гений на сцене продолжал свое выступление. Он как раз добрался до того момента, когда забавное переходит в жалкое.
– Думаете, оно того стоит?
– На данный момент, дождь еще не прекратился. Так что особого выбора у тебя нет.
Я подчинился року судьбы, и она удалилась за барную стойку. Чтобы занять хоть чем-нибудь занять себя, я начал пытаться различить слова и мелодию, заодно, загибая пальцы под столом каждый раз, когда паренек на сцене откровенно лажал. Перебирая струны, он заметно нервничал, что передавалось и на вокал. К концу композиции все пальцы у меня были загнуты и нормально поаплодировать не получилось. Видимо, остальные делали то же, что и я, ибо с последним аккордом в зале повисла неприятная тишина. Ее спустя несколько тяжелых секунд прервал приободряющий оклик П. Обрадованный исполнитель выразил в микрофон персональную благодарность и предупредил, что следующая его песня будет последней на сегодня и она еще не окончена, но ему непременно хочется ее сыграть нам. Никто ему помешать не смог, и он начал следующую композицию, как две капли воды похожую на предыдущую.
П. принесла два кружки и стремительно удалилась. Я лишь успел сказать ей в спину "Спасибо". Она не обернулась. Я сделал пару глотков. Пиво было паршивое, как и все остальное в тот вечер.
Парень закончил выступление и начал неспешно собираться. Я подумал, что неплохо было что-нибудь перекусить. Прошерстил глазами вокруг, П. нигде не было. Оставалось только послушно пить безвкусное пиво и ждать следующего артиста.
Неожиданно свет задрожал в конвульсиях и погас. Даже многовековые неоновые вставки поддались наступившему мраку. Какое-то время ничего не происходило. Во тьме слышались лишь редкие шорохи вперемешку с отдельными словами шепотом. Я подумал, что как только починят свет, то я сразу же свалю оттуда, плевать если дождь все еще не прекратился. В полной темноте вкусовое восприятие обострилось и пойло из потертой пивной кружки стало совсем невыносимым.