Увы, но Элениэль магией земли не владела, а если этим займусь я,
то растрачу все силы, которые мне потом понадобятся в схватке. Да и
сильным магом земли меня назвать было нельзя.
- Пленница! – вдруг встрепенулся Далгиш. – Ну, та магиня,
которую захватили тогда в Достере вместе с моей будущей женой. Она
все еще здесь в камере сидит. И она была сильной магиней земли.
Помните, ваше императорское величество, как она не дала вам
разрушить стены замка? Надо ее заставить доделать ход.
Оу! А я, признаться, за всеми заботами и забыл совсем о девушке,
которую мы без сил захватили в замке герцога Вийро. Она потом
отказалась отвечать на любые вопросы. Даже имя свое не назвала. К
слову, Вийро о ней ничего толком тоже сказать не смог. Одна из
присланных императором Блазии в составе магической группы
поддержки. Не более того. Мы ее привезли сюда, поместили в камере.
Я хотел ее допросить как следует, но так и не собрался, а потом и
запамятовал о ней совсем. Вот чем забывчивость императора может
обернуться. Если бы не нынешняя ситуация могла бы провести магиня в
камере всю свою оставшуюся жизнь. Впрочем, думаю, что Роджер мне о
ней все-таки нашел бы возможность напомнить.
- Как!? – воскликнула пленная, когда я объяснил ей, что ее
верность присяге Георгу Восьмому и его наследнику больше не имеет
смысла в связи с преждевременной и, судя по всему, произошедшей в
результате заговора архимагов, кончиной вышеозначенных персонажей.
– Дядю и моего двоюродного брата убили!?
Вот те раз! Так мы, оказывается, в Достере захватили в плен
какую-то неучтенную племянницу Жорика? Откуда она взялась? Никогда
не слышал, чтобы у покойного были братья или сестры. Но, пожалуй,
так даже лучше. Вряд ли члены Совета архимагов вызывают теперь у
девушки какие-нибудь дружеские чувства, кроме желания отомстить.
Исходя из ее восклицания, своих не очень симпатичных родственников
(про наследника ничего сказать не могу, а вот Георг был порядочной
гнидой) она любила.