-Уведите.
Колька рассчитывал, что сейчас
подойдет его спутница и объяснит в чем дело, но когда этого не
случилось и его бросили на заднее сидение автомобиля и повезли под
конвоем в неизвестном направлении, он по - настоящему испугался.
Николай никогда не был в застенках карательных органов и теперь в
далекой Испании прочувствовал на собственной шкуре, каково тем
несчастным, что туда попали. Его притащили в подвальное помещение с
низкими овальными сводами из красного кирпича. Помещение маленькое,
из мебели стол и два стула, да настольная лампа, которая светила
прямо в глаза. Его посадили на табурет. Руки за спиной, скованные
наручниками. Следователь небрежно положил перед собой лист бумаги.
Его лицо и все движения выражали явную усталость. Возможно, за
сегодня Сомов был у него не первый допрашиваемый. Вопросы мужчина
задавал самые простые. Кто он такой? Почему оказался у
радиостанции? Кто приказал стрелять в коммунистку Долорес? Что на
них ответить? Ему приказали соблюдать конспирацию, а значит
называть свое настоящие имя и цель прибытия нельзя. Если он был
вместе с немецкой антифашисткой Марией Остен, то она наверняка
должна была сообщить советским товарищам, что Колька Сомов попал в
беду. Ведь не бросят же его одного в этом подвале? Просто надо
потянуть время, до прихода помощи. Пришлось врать, что он простой
рыбак из Картахены и приехал в Мадрид к своей тетке. На улице возле
радиостанции «Мадридское радио» оказался случайно. Откуда пистолет?
Да у кого сейчас нет оружия? Свидетелем перестрелки стал случайно и
по Ибаррури с товарищами вовсе не стрелял, а даже наоборот. Имя
тетки? Мария Остен. Наверняка это псевдоним и он никого не выдаст,
назвав его. С адресом тети оказалось сложнее. Да и дело было даже
не в адресе, просто следователь с первого слова не верил в его
детский лепет. Дальше разговор не заладился. Несколько хлестких
ударов свалили Николая на пол. Теперь вопросы чередовались вместе с
ударами. Кто он такой и кто его послал? Где находятся остальные
сообщники? Колька продолжал врать, отчаянно надеясь на свое скорое
спасение. Если за ним не придут, то придется сказать правду. Вот
только вопрос, поверят ли в нее? Наверное, от того, что следователю
действительно необходим был отдых, его допрос перенесли на утро.
Ждать продолжения мероприятия пришлось в компании таких же
арестованных, как и он сам. Наступило ли это утро или нет, в камере
понять было невозможно из-за отсутствия окон. Когда за ним пришли,
то можно было условно догадаться, что это утро действительно
наступило. В кабинете ничего не поменялось. Тот же стол и та же
лампа светящая в лицо. Разве, что увеличилось количество людей.
Теперь здесь была и та девица, которая его задержала. Отдохнувший
следователь начал все заново.