Одобрительный гул.
— Правительство представит Сенату такой законопроект уже
завтра.
Ничего, пусть юротдел ночь не поспит.
Гул нарастает. Но теперь это не столь опасно. И не потому, что
это рокот сытого зверя. В первых рядах окончательно обосновались
мои люди. Несколько тысяч разумных — тонкая стена между мной и
толпой. Хотя и не очень умело, они начинают раскалывать единую
монолитную массу на группы и разводить по сторонам. Вон Мол, как
заправский дирижёр, машет руками перед кучей поющих забраков. Судя
по репертуару, народ собирается продолжить в кабаке. Вон мелькают
джедайские робы. Сперва их появление встревожило. Но я быстро
понял, эти хоть в кабак и не поведут, но негативные и вообще
избыточные эмоции собравшихся снимают вполне грамотно.
Только ощущение близкой опасности до конца не растворилось.
Будто кто-то очень недобрый пристально на тебя смотрит через
прицел. Делаю едва заметное движение в сторону. Ровно на столько,
чтобы летевший в грудь сгусток плазмы прошел у самого плеча. Потом
журналисты назовут это чудом. А пока огромный мир сжимается до
тесного круга окруживших меня разумных. Среди них почти нет одетых
в форму службы безопасности Сената. И джедаев тоже нет. И те, и
другие заняты предотвращением давки и паники в толпе. Слишком
многочисленные жертвы испортят впечатление от моего хождения в
народ. В новостях покажут, как простые люди закрыли собой своего
канцлера. Хорошо.
Только сенатор от Набу где? Ее часом не затоптали? Нет, нашлась.
Хотя и не сразу. Зато в моем кабинете. Сидит едва не в обнимку с
Энакином Скайуокером, а Око ей вонючие капельки щедрой рукой
отмеряет.
— Эни опять меня спас, — улыбается все еще бледная сенатор.
Ученик нахально улыбается, а сам, сопляк, ее взглядом буквально
раздевает. Совсем вырос.
— Энакин, проводи сенатора в ее апартаменты.
Делаю страшные глаза. Энакин кивает в ответ нагло, но понимающе.
Уходят. А я вызываю своих силовиков. Надо разбираться с тем, почему
вроде бы хорошо продуманная и рассчитанная комбинация едва не
вывела ситуацию из-под контроля.
Я знаю, что за внешним лоском даже на Корусанте куча социальных
проблем. Я целенаправленно выводил политику из стен Сената на
улицы. Для этого работал над ростом собственной популярности среди
определенных, наиболее активных социальных групп. Но почему вместо
внушительной, но компактной и управляемой группы под стенами Сената
оказывается бушующий океан? Сегодня я победил, только потому, что
мои противники к такому повороту событий готовы еще хуже. Слабое
утешение. Будем думать.