- Значит...это..я хочу быть изобретателем, или даже лучше —
артефактором, - мысленно адресовал я свои внезапно возникшие
стремления невидимому собеседнику. Ну да, с умением выражать свои
мысли у мне так себе, всегда было так себе - но я ведь и не в барды
прошусь. Хотя непонятно, с чего меня потянуло в эту степь - где я,
и где артефакты? Чувствуя скепсис, в том числе свой собственный,
относительно моих способностей, быстренько накидал несколько
максимально креативных идей. Где-то между защитным устройством для
принцесс, автоматически превращающих их в огрих в случае похищения
и nft, генерируемых нейросетью из видений задыхающихся
русалок у меня поинтересовались, что из этого я смогу сделать
руками. Умеет же обломать души прекрасные порывы, пида...
пидазрительный товарищ, вот.
Пытаться быть вежливым даже в мыслях, скажу я вам, это тот еще
труд. Но нахождение в полной власти сущности, способной эти мысли
читать, здорово способствует отказу от употребления терминов
«козел» и «говно».
- Раз меня призвали, значит есть Система. Раз есть
Система, значит мне можно присвоить класс артефактора. А раз мне
можно присвоить класс артефактора, значит я смогу сделать все
перечисленное, и даже больше, и даже вообще все - только нужно
время на прокачку.
В ответ мне молчали, видимо я его (кого, кстати?) напрочь сразил
своей безупречной логикой. Ну, или он опасался, что моя безупречная
логика — это что то заразное. Молчание все продолжалось, и когда
уже показалось, что мое рацпредложение не оценили, произошло ЭТО.
Поток концентрированного познания волной наполнил тело, растворяя
мои мысли, воспоминания, личность...растворяя меня. И когда
показалось, что не показалось - я выпал из уже ставшего почти
привычным «нигде», по пути обретая материальность.
Глава 1
Валяться в огромной луже, куда меня гостеприимно выбросили, было
мокро и не комфортно, но зато мозги прочистило великолепно. До
меня, наконец-то дошло, что все происходящее — не следствие слишком
глубокого практического изучения биографии Шульгина, а реальность.
Или нет, но моими органами чувств неотличима от таковой, а значит —
остается расслабиться и получать удовольствие, или хотя бы не
сдохнуть. А для начала выбраться из лужи.
Держась за поваленное дерево, корни которого и образовали
котлован, ставший первым увиденным в этом мире водоемом, я
осмотрелся. Вокруг были деревья, много деревьев, и городской парк
это совсем не напоминало. Лес. Мокрый после недавнего дождя— это я
ощущал всем продрогшим телом, и лиственный — на этом мои знания о
лесах заканчивались. Из всех разновидностей природы я предпочитал
асфальт, туристов и выживальщиков считал буйнопомешанными
извращенцами, и что теперь делать представлял крайне смутно.