Ха. Ничего ты не знаешь, Серебристый Лис.
Пусть мои последние серьезные отношения и закончились крайне унизительно, история любви главных героев, Рейна и Лиры, была, на мой взгляд, хороша. Я чувствовала притяжение между ними. Неужели не удалось перенести его на страницы книги?
А ведь скоро собрание книжного клуба. Как вести литературную дискуссию о классическом произведении, когда мысли заняты собственной литературной некомпетентностью?
Солнечный диск стал выжжено-оранжевым и померк, а праздник жалости к себе был в самом разгаре. Я выскользнула на улицу, чтобы затащить внутрь столик для распродаж, и заметила, что надпись на меловой доске изменилась.
«НЕ СТАНУ ВРАТЬ – ЛЮБЛЮ БОЛЬШИЕ КНИЖКИ».
Я усмехнулась. И так она стояла с самого утра? По крайней мере, в этом акте вандализма стоит винить Макса.
Чарли всем телом навалился на входную дверь, и колокольчик звякнул.
– Хорошо бы отремонтировать… – Чарли потер плечо и засмеялся, чтобы смягчить критику, и я постаралась избавиться от чувства безысходности. Пора было изобразить радостный вид для книжного клуба, который проходил в пятницу вечером раз в две недели.
С поддельной гостеприимной улыбкой я подошла к комнате.
– Готовы окунуться в «Гордость и предубеждение»?
Я очень обрадовалась, когда Чарли начал приходить на встречи клуба, а то прежде единственным мужчиной здесь был Макс. Правда, он использовал встречи клуба как возможность прорекламировать свои товары, а вот Чарли на самом деле любил поспорить о книгах. К тому же его присутствие служило оправданием для продолжительного отступления в сторону классики.
Мы подошли к расставленным по кругу стульям, где вскоре сядут посетители клуба. Чарли занял место, надевая очки.
– С нетерпением жду возможности сравнить роман с современными отношениями.
Захотела бы Джейн Остин узнать мнение Чарли, будь она жива? Скажи он, что в романе слишком много описаний, задели бы эти слова ее хрупкое эго? Может, настоящие писатели со временем становятся невосприимчивы к критике? Или им просто лучше удается впихивать романтическую линию?
Чарли положил книгу на колени и постучал указательным пальцем по переплету. Мысль о беседе один на один с профессором в тот момент, когда я лишилась всей своей уверенности, очень пугала. Настоящее жульничество – возглавлять группу по обсуждению произведений литературы, когда сама не можешь даже получить четыре звезды от третьесортного блогера.