А дальше… А дальше они по очереди насиловали девушку, а остальные в это время держали парня. Мне казалось, что я хорошо знал этих парней, с тремя из них учился в вечернем техникуме, а вот поди ж ты! Никогда за ними ничего подобного не числилось. Да и вообще секс на Электроламповом, где работали преимущественно женщины, ни для кого из них не был проблемой. Они потом сами разводили руками, говорили, что не понимают, что на них нашло. Так по крайней мере мне рассказывали те, кого вызывали к следователю и к секретарю комсомольской организации завода, Толе Агафонову.
Что дальше было с парнем этой девушки, я не знаю. Девушка попала в больницу. Ей, очевидно, пришлось лечить не только физические повреждения, но и страшную моральную травму.
В каком-то смысле этим мерзавцам повезло. После войны была отменена смертная казнь, а потому двое из них, в том числе племянник заместителя начальника лаборатории, были приговорены к 25 годам. Остальные «схлопотали» от 10 до 15 лет.
Матери этих парней делали все, что могли, чтобы спасти сыновей. Для них они оставались детьми. Ворона говорит про вороненка: «Мой беленький!». Маме девушки предлагали деньги, чтобы она взяла заявление обратно и сказала… нет, в это трудно поверить! Они просили, чтобы девушка заявила, что она сама этого хотела, и сама их подбила. Когда мать девушки отказалась от такого жуткого предложения (С самой пострадавшей они говорить не могли, так та находилась в больнице), был представлен другой вариант. Девушке предложили на выбор выйти замуж за одного из насильников, конечно при условии, что она откажется от обвинений. Этот вариант был шит, что называется белыми нитками: она выходит замуж, снимает обвинения, а потом «муж» подает на развод. Развод в то время не представлял никаких проблем. Ни одно из этих предложений, конечно, не было принято. Дальнейшая судьба этих парней мне не известна. Но вот, что ни говорите, а ведь предчувствовала Нина, что пребывание в лаборатории этого рыжего добром не кончится!
Женщины на заводе жалели девушку и… этих мерзавцев. Извечная загадка таинственной русской души! А Нину освободили от обязанностей секретаря и дали выговор по комсомольской части с формулировкой… Вы, конечно, догадались с какой. Совершенно верно – «За плохую воспитательную работу». Снятие с должности и выговор ее не слишком огорчили, тем более, что выговор этот снимался автоматически через полгода. Она удивлялась только одному: «Как я должна была их воспитывать? Говорить, что насиловать нехорошо?».