. – Выходит, не зря Ксения про кровавые реки твердила. Да что говорить, ведь в свое время она и кончину государыни Елизаветы Петровны предсказала. Бегала накануне Рождества по улицам и кричала: «Пеките блины! Скоро вся Россия будет печь блины»! А какие блины на Рождество? Их же на поминки пекут… Только назавтра объявили: мол, государыня преставилась. Вот ведь как! Выходит, Ксении будущее открыто…
Слова матери заставили меня задуматься. Но не о провидческом даре Ксении, а о собственном будущем. Ведь хотя у меня и имелся аттестат с отличием, но не было места. Смогу ли я получить его, не имея ни связей, ни влиятельных знакомых? Не на Ксению же мне надеяться! Право слово, смешно, что эти простолюдины всерьез верят, будто она им помогает! Но кто поможет мне?!
* * *
Я заночевал у матушки. А на другое утро спозаранку отправился к Ивану Крестьянычу. К моему удивлению, у старого врача были гости. Точнее, гость. Им оказался не кто иной, как мой друг Михаил. Он устремился мне навстречу, как перепуганный ребенок, ищущий защиты у взрослого человека.
– Беда, Яша! – Казалось, еще миг, и он разрыдается. – Господи, что же теперь делать? Что же делать?!
Иван Крестьяныч смотрел на него с нескрываемой жалостью. Похоже, он был бессилен помочь Михаилу. Но что же произошло?
– Успокойся, Миша. – Я старался говорить как можно спокойней, чтобы не усугубить отчаяние своего друга. – Лучше расскажи, что случилось.
Михаил разрыдался:
– Отец… Представляешь, Яша, вчера, сразу по приезде, он устроил мне экзамен. Нет, кое-что я ему все-таки ответил… Если бы ты знал, как он разозлился! Он кричал, что я недостойный сын… что я все эти годы вместо учебы валял дурака… и что он меня больше знать не хочет! А я его люблю, Яша… боюсь и все равно люблю! Что же мне теперь делать?!
По правде говоря, я и сам задавался тем же самым вопросом. Но тут мне пришла в голову безумная мысль… Возможно, я не решился бы ее осуществить, если бы не желал спасти своего незадачливого друга.
– Вот что, Миша, – заявил я. – Успокойся. Давай сейчас мы вместе поедем к твоему отцу. Я поговорю с ним. Вот увидишь, все образуется…
Надо сказать, сам я не верил в успех подобных переговоров. Ибо хорошо помнил, как грубо когда-то обошелся со мной надменный отец Михаила. Нетрудно догадаться, каков он окажется в гневе! И все-таки я должен заступиться за Михаила. Ведь мы – друзья. А там будь что будет.