— Вот ты где! - Стас подлавливает меня у двери, я как раз пытаюсь высмотреть кто сидит в первом ряду в зале.
Ужасно переживаю и до последнего надеюсь, что в зале не будет Демидова. Потому что если будет, то я боюсь, что у меня начнут дрожать ноги. Мне до сих пор не понятна моя реакция на этого мужчину. Каждый раз одно и тоже. Я как будто в ступор впадаю, ноги-руки начинают дрожать, а из горла невозможно и слово вытащить. Он как будто взглядом меня гипнотизирует.
- Ну зачем ты так пугаешь?! - Подпрыгнув, ударяю друга в плечо.
Стас громко смеется, а после обняв за плечи, притягивает к себе.
- Ты так переживаешь, будто впервые на этой сцене окажешься. Ты ведь этот танец отрепетировала от "а и до я".
- И что? Думаешь невозможно ошибиться? - Я тут же взвинчиваюсь. - Знаешь, сколько спортсменов заканчивали карьеру на глупейших травмах?!
Стас отпускает меня и поднимает руки вверх, давая понять, что он сдается.
- Все-все, я понял, — друг снова улыбается, не обижается на мою реакцию, знает, что я на взводе. Для меня очень важно все делать хорошо. Если я за что-то берусь, я должна выполнить это идеально.
Выдыхаю и правда немного успокаиваюсь.
- Разрешите, — от звука этого голоса сердце сразу же превращается в ледышку и падает вниз.
Я вся вытягиваюсь струной, а ноги начинают дрожать. Стас отступает немного в сторону и пропускает вперед Демидова. Мое дыхание моментально учащается, потому что мужчина проходит мимо меня. Не знаю, чем именно привлекаю его внимание, но поравнявшись, Демидов бросает на меня взгляд, от которого я вся покрываюсь морозными мурашками, а горло сдавливает от нехватки кислорода.
***
Стою за сценой и никак не могу успокоиться. Руки дрожат. Ноги вообще, как ватные. Вот этого я и боялась больше всего, что случится что-то, что выбьет меня из колеи.
- Представляешь, ее вместо меня выбрали, — еще, как и на зло, слышу позади себя голос Калиновской. Девушка говорит специально громко и таким тоном, чтобы меня задеть.
- Ну ничего, если она облажается, то в следующий раз будут лучше думать, — это ее подружка подпевала.
Что они вообще здесь обе делают? Обе бездарности и ноги растут явно не из того места. Внутри меня догорает фитиль бомбы, которая вот-вот взорвется. Но я все еще держусь.
- Сейчас увидишь, она сдуется еще на первой минуте, — Калиновская кажется подошла ближе. Наверное, ей показалось, что я ее не слышу.