Подумав так, я, взрослый человек, сдержался и не стал вопить, а осторожно произнёс совсем другое. Да-да, АБСОЛЮТНО ДРУГОЕ:
– Хочешь, я поговорю с директрисой «Прибежища» – пусть тебя отпустят на лето погостить в моей семье? Может, твой дядюшка рад будет тебя не видеть? О! Я знаю госпожу Лилию Лио и её дочерей всю жизнь, и особенно дружу с Кэти. Всем ясно, что у нас тебе будет веселее.
Лала оказалась умнее меня. Она вздёрнула нос и приняла вид до смешного высокомерный:
– Ну ты и даёшь! Кто ж меня отпустит к тебе? Ты мне кто? Госпожа Лио считает, что я, со своим характером, обязательно должна общаться с роднёй. Это она так говорит, а на самом деле – дядю с тётей боится. Знаешь, что с ней сделают Корки? Ой-ой! Да они озвереют, если узнают, что я гощу у анчу – они вас терпеть не могут и просто поубивать готовы. Анчу ведь дикари и выглядят не как люди. Ты не в курсе, кто устроил большую резню среди вас где-то примерно сколько-то лет назад?
Любому другому я дал бы в ухо, но не девчонке же. Поймав мой зверский взгляд, она залепетала:
– Ой, прости, прости.
– Да ладно, – простил я. – Ну, приходи поиграть, вроде, почти соседи.
Лала выложила на стол два цагрика, как договаривались. Я пытался не взять, но козявка задушила меня аргументами – и просто всучила мне эти деньги. Интересно, почему дочь богатого рода Пагов совсем не имеет карманных денег?
– Я пойду, – сообщила девчонка. – А то опять искать будут. Да ещё ведь до вечера надо собраться, дядя пришлёт за мной слугу.
Она снова захлюпала носом. Стояла, опустив голову, и не торопилась уходить.
– Что, плохо тебе у дяди? – полюбопытствовал я.
– Бывает хуже. Вот, например, Мадина… Однажды её схватили за волосы и треснули лбом о дверь. Потому что она заступилась за старшего брата. Никому не говори. Я плакала и кусалась. Зуб выпал. Хорошо хоть молочный. Ну да ладно, лето же быстро кончается.
И, не дорассказав трагической истории своей родственницы, Лала махнула рукой и побежала по дорожке к выходу со двора. Я смотрел ей вслед и думал про темноглазую Мадину, которой ещё хуже, в том ключе, что не нужна ли той срочная помощь, погадать, например. Кто такая эта Мадина? Дочь главы рода, Кырла Корка, его среднего ребёнка.
Потом я повернулся к зеркалу и с минуту внимательно себя разглядывал. Почему я выгляжу не как человек? У меня всё, как у людей: голова, руки, ноги – всё на своих местах. Я не ленив, образован и, смею думать, неплохо воспитан. Дружу со спортом, у меня хороший голос, я играю на музыкальных инструментах и знаю магию. У меня в руках ремесло (и даже не одно), с которым я никогда не буду голодать. У меня полно приятелей там и тут, мне чаще весело, чем грустно. Я не имею привычки дуться и, смакуя, копить обиды. Да, я вспыльчив, но схватить женщину за волосы и треснуть о дверь… Для этого надо быть такой злобной, гнусной мерзостью, как… Будем говорить откровенно – как отец этой самой Мадины. Я слышал, конечно, что родители в этом семействе далеко не добры к трём своим детям, но не подозревал, до какой степени. Вы понимаете – и старшее, и младшее поколение скрывает это, проболталась только Лала Паг. То ли от простодушия, то ли, наоборот из вредности или хитрости.