Я падаю. Погодь. Постой…
Дай дух переведу немного…
А он тяжелый, Крест святой,
да непроторена дорога —
Увязли ноги, ветер в грудь
чахоточную так и хлещет —
Так вот каков Голгофский путь!
Какая тьма над нами блещет…
Мужик, дружище, дай курнуть…
Авось махра снесть боль поможет…
Так вот каков Голгофский путь:
грохочет сердце, тлеет кожа…
Ну, раз-два-взяли!.. И вперед…
уж перекладина Мне спину
Изрезала… Вон мать идет.
Мать, ты зачем рожала Сына?..
Я не виню… Я не виню —
ну, родила, так захотела,
Вовеки молится огню
изломанное бабье тело…
А Я, твою тянувший грудь,
тащу на шее Крест тесовый…
Так вот каков Голгофский путь! —
Мычат тяжелые коровы,
Бредут с кольцом в носу быки,
горит в снегу лошажья упряжь,
Бегут мальчишки и щенки,
и бабы обсуждают участь
Мою, – и воины идут,
во шрамах и рубцах, калеки,
Красавицы, что в Страшный Суд
сурьмою будут мазать веки, —
Цветнолоскутная толпа
середь России оголтелой:
Глазеть – хоть отроду слепа! —
как будут человечье тело
Пытать и мучить, и терзать,
совать под ребра крючья, пики…
Не плачь, не плачь, седая мать, —
их только раззадорят крики…
Солдат! Ты совесть потерял —
пошто ты плетью погоняешь?..
Я Крест несу. Я так устал.
А ты мне Солнце заслоняешь —
Вон, вон оно!.. И снег хрустит,
поет под голою пятою!..
Под Солнцем – лебедем летит!..
Да, мир спасется Красотою:
Гляди, какая Красота!
На ветке в куржаке – ворона,
И снега горькая тщета,
что жемчуг, катит с небосклона,
И в створках раковин полей —
стога – замерзлым перламутром,