Много раз Матушка говорила мне о священстве, подготавливая меня к этому серьезному шагу. Часто она спрашивала – хочу ли я быть священником? Я же неизменно отвечал: «Матушка, я боюсь и не буду священником», – она же говорила: «А мне говорят, что будешь!» Если же приезжал какой-либо священник, и я сидел рядом, то она нас называла во множественном числе: «У меня священники».
Сколько я ни приходил к Матушке, она всегда раздавала хлеб. Если я что-то помогал ей – она давала деньги за это, но денег я ни в коем случае брать не хотел. Возьму, бывало, у нее хлеб, прихожу домой, а в хлебе – пятерка, а то и десятка: Матушка тайком клала мне деньги в хлеб.
Еще до принятия мной священного сана блаженная никогда не благословляла мне переходить на другую работу. Когда я хотел перейти на кооперативную базу, то она спросила: «А что же перейдешь? А потом куда?» Я ссылался на то, что у меня холодно на работе, но она неизменно отвечала: «Теплее оденься, но работу не меняй». Вскоре началась перестройка, база эта запустела, и если бы я перешел, то работать мне было бы негде.
Моя двоюродная сестра родила очень болезненного ребенка. Вся наша семья думала, что он не будет жить, и мы с сестрой собрались и поехали к Матушке. Она сначала говорила нам нашими же словами: «Умрет, умрет, – но потом сказала, – покрутят, повертят…» Дословно я не помню ее выражения, но тогда мы поняли, что ребенок будет жить. И действительно, ему сделали несколько операций – то есть «покрутили, повертели» и он остался жив.
Как-то я пришел утром с Николаем Александровичем к Старице. Нужно было открыть сарай. Ключ от сарая или потерялся или просто был не от этого замка.
– Возьми напильник и проведи вот здесь, – сказала Матушка Николаю Александровичу – на ключе было много зарубин и он начал уже волноваться – где же провести напильником.
– Откуда же я знаю, какая выше, какая ниже, – волнуется, ходит.
– Давай мне напильник, и ключ давай сюда, – сказала ему Матушка, провела один раз по ключу напильником туда сюда, и замок открылся, мы зашли в сарай… Уходим домой. Николай Александрович – близкий Матушке человек, который, можно сказать, был ей как родной сын – ежедневно помогал по хозяйству. Поэтому он, как старший меня по возрасту и уважаемый человек, первым пошел брать у Матушки благословение. Но она неожиданно его отстранила и дала благословение мне.