Бахти бросила взгляд на мое порванное платье, и тут я ощутила мстительный прилив вдохновения. Я быстро пересказала ей свой план, и глаза Бахти, еще полные слез, блеснули с ужасом и восхищением.
– Прямо сейчас? – спросила Бахти.
Я прикинула, как лучше сделать.
– Нет, давай после второго стола. Сейчас все сидят, в туалете может никого не быть.
Мы вернулись к ребятам. Ануар выглядел счастливым, как черепаха, которая проплыла пол мирового океана и благополучно отложила яйца в безопасном месте, как любитель арбузов, который режет арбуз, а тот трещит, – совершенно очевидно, что Боту позорила только Бахти, и Ануару, за то же самое поведение, никто ничего не сказал.
Скучно было, будто мы попали в зрительный зал трехчасового конкурса по восточным танцам в провинции. Поговорить было невозможно из-за тамады: он ни на секунду не отключал микрофон, и колонка исправно орала нам в уши пословицы и поговорки.
Мы дождались второго перерыва и разделились: я поставила Анелю сторожить у входа в туалет на случай, если туда невовремя зайдет Бота с подружкой невесты, а сама зашла с Бахти в кабинки. В соседних кабинках кто-то был, но этот кто-то не видел нас: пора начинать.
– Который из двоих? – спросила Бахти.
– Тот красивый смуглый парень, за колонной сидит, – ответила я.
– Там два парня, и они оба смуглые.
– В черном пиджаке, на араба похож.
Я нажала на кнопку слива, чтобы женщины у раковин напрягли слух:
– Бота мне об этом сказала, когда они уже расписались.
– И Айдар ничего не знает? – спросила Бахти.
– Слушай, если бы он знал, что его невеста беременна от его друга, а не от него, он бы едва ли на ней женился, как ты думаешь?
Вода набралась в бачки, и тишина в женском туалете стала тише, чем в минуту молчания.
– Она призналась мне на девичнике, – я продолжала, – она так плакала, ужас.
– Потому что этот парень не захотел на ней жениться, а она его любит? – Бахти, войдя в роль, спрашивала с таким неподдельным интересом, будто действительно хотела узнать подробности.
– Не знаю, мне кажется, скорей от страха.
– А ты не расскажешь Айдару?
– Да почему я должна это рассказывать? – возмущенным тоном сказала я. – Чтобы я еще и виноватой осталась?
Я снова нажала на слив, давая женщинам снаружи понять, что мы скоро выйдем – и что лучше бы им поскорее убраться из туалета, потому что подслушивать, даже случайно – нехорошо. Прошло секунд пятнадцать, в туалет зашла Анеля.