– А? Громче говори.
– Говорю: недавно только познакомились.
– На работе что ли?
– Нет, через друзей. Друзья общие.
– Я всех твоих подружек знаю, – Аже протянула Секенаю бутерброд, кивнула в мою сторону и вопросительно посмотрела на Анелю.
– Я друг Карима, – опрометчиво сказал Юн, нога Анели запоздало пнула его по голени.
– Ты друг Карима? – Аже перевела взгляд на Юна.
– Плохо слышит она, – буркнула Анеля.
– Ну так… знакомы. На футбол вместе ходили.
– С этим Каримом дружить нельзя. Я нашей Анель говорю: как Султан умер, он сразу тебя и бросил.
– Аже, мы расстались не из-за этого. При чем здесь вообще дядя Султан.
Растерянный Юн с трудом скрыл удивление. Он не знал, что Анеля и Карим встречались, с виду этого никогда не скажешь, и это было чуть ли не в школе. Они ходили на свидания недели три, потом Карим без объяснения причин перестал ей звонить. Как-то я спросила у него, что вообще могло их объединять – он ответил, что она была худенькой и милой, и он не сразу понял, что у нее совсем нет никакого потенциала.
– Конъюнктурщик он, – настаивала на своем Аже. – Как Султан таких называл: алчный.
– Дядя Султан про Карима ничего плохого не говорил.
– Это у Султана был коллега, – Аже снова взгромоздила ноги на соседнюю табуретку, – Каримжамалов Амангельды. И Султан мне говорит: мама, он алчный. А Султан алчных людей не любил.
Едва нам разрешили уйти из кухни, Анеля начала оправдываться перед Юном.
– Карим принес на похороны триста долларов, хотя мы уже не встречались. Аже к нему плохо относится просто потому, что он со мной расстался.
Юн сделал вид, что ему не хочется узнать все подробности.
– Переживает, наверное.
– Да она с самого начала на него зуб заточила.
Анеля пустилась в экскурс: как Ажеке не нравилось, что Карим старше, и как Аже нарочно ставила его цветы на сквозняк, а потом сообщала, что они быстро завяли.
Секенай фланировал по коридору, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Секеша, – позвала его Анеля. – Ты что ищешь?
– Пацаны идут в кино, – промычал Секенай.
– Дать тебе денег? – спросила Анеля.
Он обрадованно покивал.
– И футболку переодень.
– У меня нет чистой футболки! – крикнул Секенай спустя пару минут.
– Как нет, когда Маулеша их все вчера перестирала?
– А где они?
– Сорри, – Анеля закатила глаза, – Я сейчас.
– Спасибо, что пригласила вчера, – сказал мне Юн не своим голосом. На нем была розовая футболка и дурацкие выбеленные джинсы, не синие и не серые – некоторые люди будто нарочно одевают себя вот так, забивают мячи в собственные ворота.