В Чёрмоз я приехал только через 20 лет. Но без лопаты, с намерением лишь провести разведку. Осмотрел предполагаемое место находки бивня. Это был большой лог с крутыми склонами и маленькой речушкой внизу. Даже не верилось, что когда-то с водохранилища сюда заплывали на лодках. Никаких обнажений я не увидел. Оба крутых склона были хорошо задернованы. Чтобы попытаться найти здесь ещё какие-нибудь кости, надо было знать точное место находки бивня. Производство же раскопок наобум силами одного человека имело мало шансов на успех. К тому же для этого необходимо было соответствующее разрешение, ведь Головниха протекает в черте города, и несанкционированные раскопки, к тому же нарушающие эстетичный вид и устойчивость склона, здесь просто недопустимы.
Оставалось возлагать надежды на обрывы Камского водохранилища, протянувшиеся неподалёку. Наверняка в них обнажались те же отложения, что и в былых обрывах Головнихи. Однако, пройдя вдоль обрывов несколько километров, я не нашёл ни одной древней кости. Ни о каком «кладбище мамонтов» здесь не могло быть и речи. Скорее всего, и бивень, выкопанный дедом, и зубы, которые находил отец, принадлежали одному и тому же индивиду. Но не исключено, что остальные его кости всё же ещё покоятся под дёрном в берегах Головнихи.
Хотя костей мамонта в тот раз я так и не нашёл, удача подарила мне не менее уникальную находку – небольшую галечку жёлтого агата. Одному Богу известно как этот агат попал на берег Камского водохранилища.
Берег Камского водохранилища в районе Чёрмоза. Фото автора.
Гораздо более удачлив в отношении «мамонтятины» я был в Кременчуге…
Первый зуб шерстистого слона попался мне в отвале Песчанского карьера в сентябре 1982 года. Со времени находок на Мулянке тогда не прошло и двух месяцев. Я не поверил своим глазам, когда среди зелёных глыб глауконитового песчаника, скатившихся по склону к подножию отвала, показался испачканный «зелёнкой» камень с уже знакомым «отпечатком ботинка». Конечно, к глауконитовому песчанику, представляющему собой древний морской ил, зуб мамонта никакого отношения не имел. Их «породнил» вначале ковш карьерного экскаватора, а затем кузов самосвала. Но в первый момент я ещё не успел разобраться в этом, и некоторое время недоумевал, как логическим путём соотнести находку зуба сухопутного исполина с древними морскими отложениями.