Ну вот, опять мелькнули фары, на миг осветив наш трак, и зашумел Russky на болтуна, погнал его в спалку, в кучу-малу, дескать, подставишь всех: ведь видят погранцы, что с белым тракером едет мекс, и тормознут – всем хана. Тебя, сучок, домой отправят, а я, скотина, вообще никогда до дома не доберусь и маманю не обниму.
И мелькают в окнах трака огни, слева через разделитель слепит чайник дальним светом, справа пустыня и почти рядом граница, иногда пробиваемая вспышкой прожектора или фарами пограничников, прячущихся под барханами и наблюдающих за трафиком.
И идёт трак, упирается в гору и как будто расслабляется, несясь вниз. А горки на десятом хайвее небольшие, хоть и являются южной частью Скалистых гор, которые где-нибудь в Вайоминге или Колорадо имеют семипроцентные уклоны длиной по семнадцать американских миль.
Таких затяжных подъемов и спусков, кажется, в России нет. Здесь, на юге Техаса, горки также спокойные, некрутые. Стелется дорожка, бежит, петляет, убаюкивает, и ночь накрывает чистым звёздным небом землю.
А звёзды в другом полушарии другие, как чужие люди, недружелюбно смотрят на тебя.
И знает Russky, каково это – быть чужаком, всегда и везде, как злорадно нашёптывают про тебя всякие гадости и особенно, когда ненависть к русским возведена в политику государства и воспитывается со школы как нечто рутинное, обыкновенное.
Хотя для некоторых редких экземпляров, не поддающихся всякой туфте – пропаганде про русских, это является своего рода игрой собственного воображения. Им, конечно, нас не жалко, но хотя бы понятно, что и почём, и где правда, и ну, давай, посмотрим, кто кого – всё равно их детки в событиях не участвуют – они потом, после бала, снимают сливки.
А трак идёт по ночному Техасу, всё более отдаляясь от поста и увозя толпу мексов на поля, где их уже с нетерпением ждут толстые белые плантаторы в шортах и надвинутых на самые глаза шляпах Stetson, на таких же толстых пикап-траках, вальяжно, с оттенком некоторой ленцы поигрывая сплюснутой между губами толстой сигарой, прилипающей к языку от сорняковой сухости, и кучкующиеся по кругу в стайку, похожие на сытых и наглых воробьёв.
Ах, где вы, рабы, рабы на сезон?
Трафик редеет, чайники ищут ночную стоянку, разбредаясь по маленьким придорожным мотельчикам или паркуясь на своих RV