Человек был весь какой-то круглый. Лицо, фигура, глаза и даже нос изо всех сил стремились к самой идеальной форме на свете. Человек улыбнулся и подмигнул.
Девушка растерялась, кивнула и пробормотала «здрасьте». Это что, сотрудник лаборатории?
Ивакин шагнул к Симе, она машинально попятилась, испугавшись, что сейчас он по инерции в нее врежется. Но, как оказалось, ему нужна была не Сима, а дверь, находившаяся за ее спиной. Он дернул за ручку и вышел.
На Симу повеял свежий ветерок. Она резко обернулась, но дверь уже закрывалась. И все же краем глаза Сима успела заметить сад, в который шагнул Ивакин. В саду цвели яблони и малиновые огромные пионы. Заливались соловьи. И одуряющее пахло черемухой.
Так не бывает, сказала себе Сима. Но улице осень и желтые деревья. Черемуха давно отцвела. И яблони тоже. У меня зрительные и обонятельные галлюцинации.
Сима дернула ручку, намереваясь выйти вслед за Ивакиным и проверить, так ли это.
Дверь не открывалась. Видимо, вредный Ивакин запер ее с другой стороны.
Зато, как только что заметила Сима, дверь в кабинет Антонова, куда зашел Ларичев, оказалась слегка приоткрытой. Из кабинета доносились тихие голоса, и Сима подошла поближе. Подслушивать, конечно, нехорошо. Но если бы они не хотели, то закрылись бы на замок, правда?
– Придется ее брать, – сердито говорил мужской, смутно знакомый голос, – хотя лично мне совсем не хочется.
– Давай не будем, – отвечал другой голос. Сима узнала Ларичева.
– Мы бы и не взяли, не увидь ее сегодня Марк, – первый голос почти рычал. – Какого черта эта дебилка делала в коридоре? Мне только и осталось, что с первашами нянькаться.
– Почему сразу дебилка? Вдруг она талантливая и умная?
– Знаешь, Валя, в чем-то я согласен с Зеркиной. Девки не могут быть ни умными, ни талантливыми.
– Кроме, разумеется, самой Зеркиной.
Собеседник Ларичева чуть помолчал и рассмеялся:
– Ну, разумеется! Ладно, давай ее сюда.
Только тут Сима поняла, что дебилка – это она. Настроение резко испортилось. Она уже собиралась поискать выход, но тут услышала:
– Эй, Сима Серова!
Из кабинета Антонова выглянул Ларичев. Кивнул Симе:
– Заходи.