С молитвой и слезами пошёл дед Анфал к своему коню повод отвязать, чтобы хоть он до дома вернулся.
– Коня Буяном звали, – вклинился в рассказ «хохотавший».
Повисла пауза.
– Да, коня у него Буяном зовут, – согласился «спокойный» и продолжил, – подошёл он, значит, коня отвязать, а конь в дыбы и понёс… Сам ли Анфал за повод ухватился, иль какая петля за руку захлестнулась – он не помнит, да только тащил его Буянушка, с пеной у рта, волоком до самой деревни. Вот такая история, – подвёл итог «спокойный», а «хохотавший» добавил:
– Мужики потом за санями съездили, яму видели, а гроба не было, наверно, черти с собой упёрли, вдруг кому пригодится, – и заржал своим неподражаемым хохотом.
– Черти, они, видишь, Сергей, за душами охотятся, а кикиморам что надо – никто не знает.
– Да, – проговорил Серёгин, он решил не рассказывать мужикам про утреннюю встречу на болоте, – возле Ачинска гора есть, Лысая называется, – вместо этого начал он, – Лысая, потому что не растёт на ней ничего. А с вершины той горы прямо вниз, как колодец, – пещера сорок метров глубиной. Есть про эту пещеру легенда одна.
Бородачи разом оглянулись и оценивающе глянули на Серёгу, а тот продолжал:
– Пещера называется Айдашинская, а в народе её называют просто – девичья яма. Так вот какая история, как в индийском кино: он любит ее, она любит его, но её родители настаивают, чтобы вышла она замуж за татарского хана, у которого много овец, лошадей, в общем, за богатенького.
«Хохотавший» понимающе вздохнул.
– И вот, когда должны были сваты приехать, девка эта убегает с любимым из дому на всю ночь. Вернулась поутру, а родная мать на порог не пускает, иди, говорит, где была, опозорила ты нас на всю округу. Что несчастной делать? Пошла и бросилась в яму… Говорят, с тех пор вокруг Лысой горы привидение бродит.
– Это потому что она родителями проклята, – вставил своё слово «хохотавший».
– И плач по ночам слышен, но учёные этот вой по-своему объясняют, дескать, это ветер свистит по верхушке горы, – Серёгин замолчал, давая понять, что история закончена.
– Был я в тех местах, – вдруг сказал «спокойный».
Серёгин напрягся, ожидая подвоха, но услышанное далее он никак не ожидал.
– С Кузьмой, с брательником, лет семь тому назад на ярмарку ездили, смотрим, барышня у дороги стоит, ну подъезжаем к ней, а она нам монетку золотую даёт.