На дороге, которую им надо было пересечь, а, может, и двигаться по ней – приближались они к ней по касательной – шла лошадь, запряжённая в небольшую одноосную телегу. Нет, она сначала шла, а теперь, когда до места их предполагаемой встречи осталось метров пятьдесят-семьдесят, повинуясь натянутым вожжам, остановилась. На телеге сидели двое. Один из сидевших соскочил, неторопливо обошёл вокруг своей лошади и, словно в этом была какая-то необходимость, начал что-то поправлять в её сбруе. Понимая, что его необычно синяя торба обязательно привлечёт ненужное внимание, Серёгин обошёл волокуши, чтобы скрыться с глаз нежеланных наблюдателей. Под полу шинели? Нет, неловко как-то топорщится. Сумочку он сунул между мешками, а сверху кинул шинель, оставшись в одной рубахе. А Лиза меж тем ничуть не колеблясь, не сбавляя шагу, смело шла впереди.
– Здорово живёшь, дядя Коля.
– Здорово, Лизавета, здорово.
Сергей выпрямился и только сейчас узнал Николая, того, первого из людей, кого встретил здесь. В три-четыре широких шага он обогнал Культурку, догнал Лизу и тоже поприветствовал Николая.
– Здравствуй, здравствуй, Сергей Серёгин, а я смотрю, как будто шинелька знакомая шагает. Присмотрелся, а он уже и шинельку скинул. Неужто жарко стало? – оглядывая его с ног до головы, как будто с какой-то язвинкой проговорил Николай. – Или обновой решил похвастать, а?
Серёгин быстро глянул на Лизу – её взгляд ничего не выражал, даже казался каким-то равнодушным.
– Я сумочку снял, снял и спрятал, шинелью укрыл, там, на волокушах. А то заметная сильно торба-то моя, – а увидев понимающий взгляд, добавил: – Я не признал вас сразу-то, не ожидал, что так быстро встретимся…
– Молодец, что приоделся, вон, хоть на человека стал похож.
В Лизиных глазах блеснул интерес:
– А вы, дядя Коля, к нам собрались, да?
– Да, вон, тётке Шуре чёрт привиделся, перепугалась, хочет о чём-то с бабушкой твоей поговорить.
Лиза хмыкнула, взяла Культурку под уздцы и пошла по дороге. Сергей с Николаем двинули следом. Николай словно забыл про свою кобылу и её пассажирку, но, заметив Серёгино беспокойство, прокомментировал:
– Всю свою лошадиную жисть в обозах проходила, ей сейчас работа более чем понятна. Пойдём-пойдём, никуда она не денется.
И действительно, не успели они сделать и пары шагов, старая Серёгина знакомая, лошадь с грустными глазами, словно повинуясь невидимому кучеру, послушно тронулась за ними. Серёгин оглянулся на старуху, сидевшую на телеге: