И на этом этапе я познакомился с плохой компанией, в частности, с алкоголем, и мы начали пить. Я начал алкоголем просто все эти свои вопросы заглушать. Это длилось, наверное, года четыре-пять. Мы каждый день во дворе встречались и пили водку, пиво, в общем, это было ужасно. И к девятнадцати годам в один момент я просто проснулся, мне было ужасно плохо, меня тошнило, в общем, состояние было просто отвратительное. То есть, это не просто похмелье, это умножить в сто раз и еще. Это ломка была, реальная ломка. Я понимал, что, если я сейчас не выпью, я просто умру. У меня тогда была заначка.
Я ее выпил, меня стошнило уже с кровью. Тогда я уже просто понял, что все, вот с этого момента у меня произошло осознание. Я поднялся, посмотрел в зеркало, увидел это лицо, это грязное, убитое, просто пропитое. Мне девятнадцать лет, я молодой, всегда был симпатичный человек, да, и я вижу, что сейчас на этом моя жизнь просто закончится. Вот если я дальше продолжу, все, на этом. Я просто поклялся себе и Господу, что все, на этом я завязываю с этой компанией, с этой, скажем так, «деятельностью».
И после этого я начал изучать вопросы здорового образа жизни. То есть, я такой человек – фанатичный, я сразу начинаю углубляться во все то, чем занимаюсь. И познакомился с профессором Ждановым сначала, он вел замечательные лекции о вреде алкоголя, и также мы с моим другом начали смотреть лекции генерала Петрова, его концепцию общественной безопасности. Тогда он тоже рассказывал о вреде алкоголя, о мировоззренческих вещах очень интересных, и потом начался курс лекций о том, что есть некая мировая закулиса, есть глобализация, которая нами всеми управляет, и там профигурировал такой момент, что одна из форм управления человечеством – это христианство, религия.
То есть, человек через религиозные догматы, есть эгрегор, эгрегориальные формы связи, то есть Церковь – это большой эгрегор, энергетическое поле, попы, священники этим управляют, вбрасывают туда дезинформацию, паства это все на энергетическом уровне схватывает, и в итоге мы все деградируем. Это форма управления.
Я думаю: «точно. Я же смотрю на священников: кто там на машине ездит…». Я же вживую с ними особо не контактировал. Весь мусор, который вбрасывают СМИ, я воспринимал христианство именно так, как нам его преподносят. И я углубился в эту, скажем так, систему мировоззрения, концепцию общественной безопасности. И мне очень там понравилась система так называемого дэизма. То есть, я напрямую верю Богу, зачем мне посредник, зачем мне Церковь, священники, и так далее, если я сам могу верить напрямую Богу. То есть, Церковь – это «зло», Православие – это самое последнее «зло», потому что они из контекста Писания очень грамотно вырывают фразы и спекулируют на каких-то моментах.