И вот, вернувшись домой из дворца, он позвал карлика и прямо спросил его – откуда цесаревич знает Таню?
У Моськи глаза заблестели, сморщенное личико сделалось таким счастливым, таким плутоватым. Но он упорно молчал и только усиленно сморкался, что обыкновенно делал в минуты смущения.
– Что же ты молчишь, Степаныч? Разве не слышишь, о чем я тебя спрашиваю? Говори мне правду, без всякой утайки, наверно, всю мою подноготную цесаревичу выболтал, когда с моим письмом являлся в Гатчину?
– Эку старину вспомнил, батюшка Сергей Борисыч! – наконец проговорил Моська, и в то же время глаза его бегали с предмета на предмет и все никак не могли остановиться на Сергее. – Эку старину!.. – повторил он и все сморкался, и все краснел, очевидно, еще не находя выхода из своего затруднительного положения.
– Не вертись, Степаныч, не серди меня даром. Коли спрашиваю, значит, надо, и ты должен отвечать мне. Ведь я тогда от тебя путного слова не мог добиться!.. Ну, да время было такое, не до расспросов. Сказал ты мне, я помню, что цесаревич сам тебе ответное письмо вынес, что пошутил с тобой. А больше я ничего не помню, больше ты мне ничего не рассказывал…
– Да и я тоже ничего не помню, золотой мой!
– Не вертись!.. Был разговор обо мне и о княжне Татьяне Владимировне?
Карлик почесал за ухом.
– А дай-кось вспомню! Было что-то такое, точно – было.
– Ты жаловался на меня, конечно?
– Жаловался, батюшка, это помню теперь, сильно жаловался его высочеству.
– Ну и что же он?
– А вестимо что – не стал хвалить твою милость, даже словом нехорошим обозвал.
– Каким словом?
– Словом-то каким? Ну, уж коли так тебе любопытно, я тебе скажу, каким: дураком он тебя обозвал, вот что!
– Дальше!
– Дальше! Пожалел он нашу княжну, сказал, что ты ее недостоин и что он ей лучшего жениха, чем ты, найдет… Ну, вестимо, обидно мне это было слушать, а слушал, потому что его высочество правду говорить изволил… И сам я с ним был во всем согласен.
– Степаныч, о твоих согласиях я вовсе не спрашиваю!
– А уж спрашиваешь, нет ли, а велел все припоминать – я и припоминаю.
«Лучшего жениха сыщет!.. Не узнавать о ней, не побывав в Гатчине!.. Подарок мне приготовил, да хочет знать, стою ли я его!..» – быстро мелькало в голове Сергея.
И вдруг радостное предчувствие поднялось в его сердце.
– Степаныч, а не говорил он тебе, что княжну хочет видеть?