– Как в Петербург? – всполошился регент. – Это невозможно, это противно исконным обычаям нашей страны, вы не можете ехать сами просить руки иностранной принцессы: для этого существует дипломатический корпус, уполномоченные.
– Мы с вами поедем в Петербург, и я буду просить у императрицы руки ее внучки! – решительно повторил король.
На следующий день он спросил, сделаны ли необходимые приготовления, и, узнав, что к ним еще не приступали, стал рвать и метать. Объяснять ему, уговаривать было бесполезно. Регент понял это, и, таким образом, была нежданно решена поездка в Россию.
– Но, по крайней мере, при этом дворе вы держите себя, как подобает вашему положению, ни на минуту не забывайте о своем достоинстве, – упрашивал регент.
Король с презрительной усмешкой взглядывал на дядю и даже не удостаивал его никаким ответом.
«Учить меня хочет, – думал он. – Сам может с меня пример брать, я покажу им, этим русским, каков должен быть настоящий король!»
И больше он не задумывался об этом предмете. Он был совершенно уверен в том, что очарует всех. Познакомившись несколько с историей, он пленился Карлом XII и пожелал взять его себе за образец. Он старательно изучил все подробности его жизни, узнал все его привычки, манеры; он перестал смеяться, редко позволял себе доходить до раздражительности, потерял всякую искренность в обращении; от него веяло холодом, к нему нельзя было подступиться, он окончательно уверовал, что в близком будущем его ожидает великая слава, подвиг завоевателя, и весь род людской представлялся ему еще ничтожнее, еще презреннее.
«О, я покажу им, этим русским, какие бывают настоящие короли!» – несколько раз повторял он себе, подъезжая к Петербургу, и, действительно, начал с того, что обворожил своею внешностью всех, начиная с императрицы.
Екатерина, внушавшая при первом свидании невольный трепет государственным людям и опытным европейским царедворцам и дипломатам, нисколько не смутила напыщенного юношу. Он увидел в ней только полную, красивую старушку, с которой нужно быть любезным, которой нужно понравиться. С несколько размашистыми военными ухватками подошел он к руке ее, когда был представлен ей под именем графа Гага. Императрица, ласково оглядывая красивого юношу, отстранила свою руку и, тонко улыбаясь, проговорила: