И не такие как все,
Ломают их в ночи глухие
На дыбе и колесе.
За то, что они страдают,
За то, что умеют любить,
За то, что довольства не знают -
Д р у г и е не могут простить.
СМЕРТЬ СОБАКИ
Прошло уже немало дней,
Всему б пора уже забыться,
Но как модель судьбы моей
Мне смерть собаки часто снится.
Мой старый невезучий пес -
На лапе злая язва-рана.
Я в рюкзаке его понес
В последний путь, поутру рано.
Доверчиво в мешок он лег:
Привык к нему – как на охоту.
Бедняга, он понять не мог,
Что скоро кончатся заботы.
Его беда, что слишком стар.
Его болезни безнадежны.
Нас ждал бывалый ветеринар
В халате далеко не снежном.
И ждал покрытый жестью стол,
Смертельных средств хмельная доза,
Последний в жизни т о т укол,
Хозяина скупые слезы.
Хозяин – просто человек -
Взял на себя удел решенья
Определять собачий век
И срок последнего мученья.
Наверно, всё же много взял
Он на себя в минуту злую.
Тяжелый узел завязал,
Затеявши игру крутую,
Хозяин – я, я все ж не бог,
И пса судьбу решать не вправе.
Но приговор свой я не мог
Потом уже никак исправить.
Мне часто видятся глаза
Собачьи, с грустным удивленьем,
На них застывшая слеза,
Последнее как дым сомненье.
Считал меня, наверно – друг:
“Так что же, друг, теперь ты сделал?”
И улыбнулся страшно так
Улыбкою оцепенелой.
Застыла маской у него
Гримаса боли и презренья.
Последней судорогой свело…
Потом “ничто” и просветленье....
ВРЕМЯ
И всё же -
как быстро катится время!
Время и вечность -
время и миг.
И вот принимаю
без удивления
вопрос,
что задал мне какой-то старик.
А он, обсуждая возможные версии,
вопрос как вопрос,
но жестокий вопрос:
– “Скажите, давно ли, приятель
на пенсии?”
Вопрос без усмешки -
до ужаса прост…
Да, как же с годами мы осязаем
в своей устремленности
век.
Ведь будто вчера
меня называли
еще: “молодой человек”…
Но время летит,
словно бы в исступлении…
Время – начало,
время – конец.
И словно прикинув
в каком-то сравнении
назвали – случайно? – однажды
– “отец”.
Все меру и степень имеет на свете:
Отец есть отец -
растут его дети…
“Отец” как образ
в единстве и целости,
как признак
моей сложившейся зрелости…
Шли годы – к “отцу” я почти что привык,
смирился
как с грубой, слепой неизбежностью.
И на тебе вот -
теперь уж “старик”....
И сказано этак
с милой небрежностью…
“Старик”! -
займите Ваше место
вот – у трамвайного окошка....
И это вместо всего-
вместо.
Скажу по правде,
совсем немножко…