В 30-е годы отдельные квартиры были удачно превращены в коммунальные за счёт подселения простого люда. Жильцов стало великое множество, несколько тысяч человек. А уж детей в доме было видимо-невидимо! Это я знала не понаслышке…
В доме в разные годы жили и часто бывали известные творческие личности: Александр Куприн, Аркадий Аверченко, Михаил Шемякин, скрипач Мирон Полякин, фигуристы Белоусова и Протопопов, поэт Евгений Рейн, певец Эдуард Хиль, балерина Ирина Колпакова, певица Ольга Нестерова, художественная гимнастка Татьяна Сац, дирижёр Марис Янсонс – список далеко не полон.
Многие отмечали, что в этом доме особенная положительная аура: она проявлялась в отношении людей друг к другу в трудные времена. Из опубликованного мартиролога жильцов, погибших в период 30-40-х годов, явствует, что в годы репрессий пострадало всего 35 человек, в блокаду умерло более четырёхсот человек. То есть соседи не стучали, не сдавали друг друга, а в годы войны предпочитали жить в блокадном городе – умирали, но не сдавались!
В нашей школе училось много девочек из Толстовского дома. Мама одной моей школьной подружки была в доме уважаемым человеком, старшим дворником. Отец другой одноклассницы представлял собой ещё более значительную фигуру: был нашим участковым милиционером. Его боялись все ребята, он разгонял игравших в лапту и рисовавших классики на асфальте.
Во дворах Толстовского дома в разные годы снимались эпизоды популярных кинофильмов и сериалов: «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», «Вам и не снилось», «Бандитский Петербург», «Приключение принца Флоризеля», «Зимняя вишня»… Особенную радость я испытываю, когда смотрю фильм «Зимняя вишня»: действие его происходит в нашем дворе и непосредственно в моей парадной № 10, где в первом этаже был детский сад.
Наша квартира № 360 с трёхстворчатыми итальянскими окнами на служебный флигель заднего двора была частью некогда большой квартиры и состояла из двух комнат (30 и 14 квадратных метров) и 20-метровой кухни. Вдоль длинного коридора шёл встроенный шкаф, куда вешалось и складывалось множество нужных и ненужных вещей. Кухню разделили на три части, ближайшая к окну треть с раздвижной дверью, так называемое «купе», принадлежала мне. Я любила «купе» за широкое витражное окно, в котором жёлтые и красные листья всегда создавали радостное настроение. Кроме того, из «купе» шла дверь в кладовку, где хранились банки с мамиными заготовками. С каким наслаждением голодные студенты, приходившие ко мне на посиделки, лакомились яствами профессорского дома! Мы уютно рассаживались на диване, пили кофе, чревоугодничали и вели беседы о любви. О любви, поскольку наступал период в жизни, когда определялась будущая семейная жизнь всех моих школьных и институтских подруг и товарищей. В купе я выясняла отношения с поклонниками и волновалась, что до конца института так и не выберу достойного.