«Добрый вечер, мой однопомётный друг!
Безумно рада нашему общению. Поймала очередного почтового филина и шлю его тебе с оказией. Оказия – тот ещё прохвост. Не доверяй ему. Денег не занимай. И спать ложи в чулане. А после ухода проверь все вещи. Особенно исподнее. Дюже любит он его тырить. Пошла я готовить скудный ужин. И думать о тебе…
Цем тя в нос. Твоя родственная душа Аглая.»
«И, ба! В их мирах появились и стали вполне осязаемы и почтовый филин, и прохвост Оказия», – окончательно протрезвев, вжился в роль Гусляр-самодур. «И через тысячи терабайтов Миры однопомётные жили, дышали, да и просто существовали» … «Просыпаясь утром», – в свойственной ему манере вторил Гусляру Голос с потолка, – «ты никогда не можешь знать, какая из твоих сущностей сегодня будет победителем. Твои параллельные миры настолько разные. Они по-разному разноцветны, в них разные запахи, вкусы, подчас эпохи, но они прекрасны только уже тем, что они твои». Гусляр и Голос, казалось, вели между собой негласное соревнование, кто кого переговорит и привлечёт к своей нескромной персоне больше внимания, а по сему встревали в стройный ряд повествования наперебой и местами к месту и уже не к месту.
«Здравствуй подруга однопомётная моя!
Как филин вернется, стребуй с него моё исподнее, если сей паршивец не отдаст тебе его самолично. Стырил подлец, а письмо твое наоборот затырил так, что прочёл я его только, когда след его уже простыл. Но этому я нисколько не печалюсь, ибо улетело оно по доверенному адресу. Теперь размышляю, что принесёт он мне взамен, ибо ему у меня дюже понравилось, особливо стаут таёжный да бурый, коего он выпил вчера в неразумном количестве. Бутылочку стаута стребуй с него также, ибо дюже он просил дать ему с собой для хозяйки его властной. Кстати, выпимши филин оказался дюже болтлив. С твоей стороны было опрометчиво допускать его в свою опочивальню, ибо смотреть на тайное он ой как любит.
Засим расшаркиваюсь, Меф, твой однопомётный»
«И не поверите – она-таки стребовала!» – захлёбывался нарочитой радостью Гусляр-самодур. «И по всей строгости спросила. А за окном шумела совсем другая жизнь. И эта жизнь даже не догадывалась про исподнее и пьяного не в меру болтливого филина».
«Добрый вечер, мой дружочек!
Филин приперся в хлам. Девок привел, хамил и изображал из себя Короля мира. Портки я твои отобрала у него с боем. Постирала, высушила, прогладила и сложила. Теперь буду ждать ближайшую оказию, чтобы переправить их тебе. Ещё чай не май месяц, а у тебя – Москва! Там ветер. Переживательно мне за тебя. У Филина я отобрала сосуд какой-то с жидкостью. Еле отдал. Прости, но пришлось бить промеж глаз, дабы сбить с толку, а прежде всего с ног для лучшей отбирательности! Что в сосуде? И ещё я решила – больше в моих покоях никакому Филину не место. Токо прынцы!!! Девок филиновских я прогнала. Не твои холопки были? Если что – не серчай. Я им в дорогу пироги дала. Доберутся как-то. На этом разреши откланяться и начинать ждать весточку от тебя.