- Чтоб тебя разорвало, глухой кретин. – Прошипел Росс. – Беспросветный идиот…
«Указка», казалось, тихо щелкнула.
* * *
Кровь. Много крови. Создавалось впечатление, что она заливала все вокруг. Темнела под светом, сворачивалась, и её железистый запах сменялся отвратительным ароматом первичного гниения. Она стекала по ступеням в подъезде, капала вниз, но звука капель не было слышно.
Подкатывала тошнота. Руки тряслись. Это, без вариантов, самое ужасное утро за всю его жизнь. Ужаснее чем то, когда умерла во сне его мама. Молодой водитель… больше не был похож на водителя. То, что от него осталось, даже не напоминало человека. Что-то из омерзительной кучи походило на кости, что-то на внутренние органы.
«Не может быть…» - одними губами сказал Росс, и даже не мог слышать, как дрогнул собственный голос. «Я сплю… я, безусловно, сплю…» - продолжал повторять он сам себе, задерживая дыхание от невыносимого, теплого смрада. «Взрыв в шахте, теперь на моих глазах разрывается человек… это кошмар, нужно сходить к психотерапевту» - Эдмунд нервно рассмеялся, но так и продолжал стоять в дверном проеме своей квартиры. «Точно, к психотерапевту. Возьму снотворное и успокоительное для таких вот ночей».
Молодой человек плотно закрыл глаза, а затем резко их открыл, но живописная картина перед ним не менялась. С перекошенной улыбкой он ущипнул себя за предплечье, плотно сдавив бледную кожу, но пробуждение не наступало. Напротив, запах усиливался, и от него начинала кружиться голова.
«Что за черт?» - все с той же улыбкой спросил Росс, нервно оглядывая свое тело. Когда рассвет? Разве люди не просыпаются, когда осознают, что все вокруг – сон?
«Указка» в руке заискрила, словно оголенный провод. Эдмунд шарахнулся, но не выронил, и не отпустил. Только зачарованно смотрел на предмет «учительницы», а затем переводил взгляд на телесные остатки. «Не может… быть…» - продолжал шептать Росс. Странная палочка, казалось, слегка потемнела у основания, и символы на ней поменялись.
«Если это сон, почему нет?» - молодой человек навел палочку на плоть и кости, а затем тихо, но крайне уверенно добавил: «исчезни. Испарись».
Внезапно все, что, в прошлом, являлось человеком, действительно начало испарятся. В воздух поднимался вонючий пар, и даже кровь не оставляла за собой и следа. Брызги, что были на рубашке у мужчины тоже испарялись, и та становилась чистой, словно ничего не произошло, ровно как и штаны. Этот пар витал в помещении подъезда, но его тут же выносило в окно прохладным летним сквозняком. Словно ничего не было. Словно тут никто не разрывался пару минут назад.