– Что случилось? – промямлил он пересохшим ртом.
– Я не вижу перспектив в наших отношениях, – безразличным тоном произнесла Анастасия.
– Что ты этим хочешь сказать? Я сделаю для тебя все. Как же наша любовь? Если надо я могу покреститься. Хочешь?
– Поздно, ты все равно не веришь в Бога, а для меня это не приемлемо.
– Ты что из-за этого пожертвуешь нашей любовью?
– Я ради Бога пожертвую всем.
– Но я не могу вывернуть свою душу, если в ней не поселилась Вера и впихнуть, туда, то, что тебе надо.
– Поэтому мы не можем быть вместе.
– А как же, тогда, твое утверждение, что Имя Бога «Любовь»? Ты ее просто предаешь, а заодно и меня.
– Все, «прошла любовь, завяли помидоры».
– Но ты же всегда верила, что любовь дарует Всевышний! Как же ты так просто можешь отказаться от нее, не пытаясь бороться? Давай, хотя бы, останемся друзьями, ведь нам всегда было хорошо вместе, – цеплялся несчастный за соломинку.
– Нет, в этом нет никакого смысла.
– Ну и черт с тобой, раз ты так, вас, женщин, действительно невозможно понять, – вспылило мужское начало.
– В свертке твои подарки, мне больше от тебя ничего не нужно.
– Не возьму, я дарил их тебе от чистого сердца, – и он швырнул сверток в снег, развернулся и пошел прочь, больше не оборачиваясь.
* * *
На следующий день, а точнее ранним утром, Анастасия стояла в толпе прихожан, поеживаясь от холода. Двери Храма по-прежнему были закрыты, хотя в церкви горел свет и слышались голоса, нараспев читающие молитву, литургия по времени уже давно должна была начаться. Люди не могли понять, что происходит и не единожды в нетерпении дергали храмовые врата, лишний раз убеждаясь, что они закрыты. Через несколько часов, по окончании службы, открылась служебная дверь и из нее показался уставший батюшка. Он молча перекрестил стоявших на улице зароптавших прихожан и, подойдя к Анастасии, зачем-то сказал:
– Даже апостол Фома не поверил Богу, что тот воскрес, на что Иисус сказал: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои, подай руку твою и вложи в ребра Мои и не будь не верующим…», – батюшка хитро прищурился, улыбнулся и добавил, – «Бог есть любовь и прибывающий в любви прибывает в Боге и Бог в нем». Так то, милая!
На всю округу, переливчато зазвучала колокольная россыпь, время от времени, сопровождаемая басистым набатом, многоголосие разносилось окрестными голубями по соседним крышам. Воскресный день подобрался к своей середине, обещая покой и гармонию выходного, дарованного всем страждущим за их труды праведные.