Она написала через неделю, попросив выслать его произведение ей на электронную почту. Он ответил сразу, снабдив свой «шедевр» пояснительной запиской: «Это не стихи, а стихотворная форма, как наиболее лаконичная с точки зрения выражения мысли». «ОК» – ответила она.
Прошла неделя, в течении которой, Софа, урывками от работы, с интересом изучала труд Гриши, а за одно и его самого, как выразителя собственных идей и художественных образов. С каждой строкой автор становился все ближе и понятнее. К концу чтения она уже не могла скрывать интерес к нему, но позвонить не решилась, выразив свое восхищение скупой строчкой СМС, но и этого для контакта было достаточно, он, как мужчина первым позвонил сам.
– Здравствуйте, Софа, простите, но можно я Вам буду говорить «ты», ведь Вы из книги узнали почти всю мою подноготную?
– Пусть будет так, – вежливо согласилась она.
– Мне очень приятно, что ты так высоко оценила мой труд, надеюсь, мы во многом единомышленники?
– Скорее «да», чем «нет».
– Это радует, поскольку довольно редко встречается.
– Безусловно, книга нас сблизила.
– Рад, очень рад, ты мне сразу понравилась… как обухом по голове.
– Надеюсь, совсем не зашибло – весело отозвалась она.
– Сотряс, точно, есть, – рассмеялся он.
– Судя по всему, мы оба ушибленные, – раздался в трубке ее смех.
– Не без того.
– Ладно, писатель, «пиши письма», но и звони, если душа попросит.
– Договорились, Софа, непременно позвоню.
– Пока, – и она нажала на кнопку «стоп».
В его трубке раздались короткие гудки…Знакомство состоялось.
Их отношения развивались бурно, словно прорвало плотину, сковывавшую темпераменты ледяной коркой. Они встречались каждый день и по долгу общались на всевозможные темы. Как-то он признался ей, что во дворе в детстве его кликали «Ежиком» за торчащие по принципу «корова языком лизнула» волосы. Она застенчиво призналась, что «ежик» ее любимый сказочный персонаж, поведав историю возникновения дорогой ее сердцу игрушки, которую Софа хранила до сих пор, как зеницу ока. «Судьба», – сказал он, «Судьба», – согласилась она, при этом, покраснев, добавила шепотом: «Божья воля…» и многозначительно посмотрела на собеседника, задержав взгляд на его прическе.
Часто в беседах они возвращались к пресловутой книге, фантазируя какой успех она могла бы иметь. Софья была убеждена, что его ждет неизбежная слава, называя себя, при этом, его «маркитанткой», сопровождающей армию в походе. Григорий же упорно обивал пороги издательств в надежде увидеть свою книгу большим тиражом, но все его попытки, увы, не к чему не приводили, стихотворная форма не пользовалась успехом, по крайней мере, так говорили коммерсанты и все увещевания молодого автора о том, что к стихам это творение не имеет никакого отношения, ни к чему не приводили. Сам он называл свое творчество «прозой в стихотворной форме», что вызывало саркастические ухмылки у акул издательского бизнеса. Плюнув на все, «художник» взялся за прозу, в которой было больше поэзии, чем в его стихотворных изысках.