– Любви, – ляпнул испытуемый.
– Увы, но тут, к счастью, не ко мне. Проси что-нибудь, что доступно магии, могу приворожить кого-нибудь.
– Да не надо мне ничего, достаток необходимого у меня есть, а с любовью я как-нибудь разберусь и с Божьей помощью.
– Тогда верни шкатулку, – угрожающе сказал гость.
– Да, нате, забирайте, жил без нее и, как-нибудь, дальше проживу.
– Ох, уж, эти мне русские раздолбаи, только зря на вас время трачу, а время, как известно, деньги.
– В жизни Вечной ни время, ни деньги не актуальны, – оспорил тезис Геннадий.
– Черт с вами, – выругался взбешенный собеседник и, протянул руку.
Геннадий отдал шкатулку своему визави, и тот, схватив «сокровище», растворился в пространстве и времени, оставив после себя устойчивый запах серы и подкову, должно быть отвалившуюся от копыта визитера. «На счастье!» – мысленно рассмеялся Гена, чье предновогоднее настроение только улучшилось от этой истории, особенно после исчезновения нежданного гостя.
«Не каждый хозяин за свое – позарится на чужое».
Автор
Среди книг в шкафу на полке стояла баночка, куда старушка на ночь складывала свою вставную челюсть. Бабуля была стара и одинока, и никак не могла достать до верхних полок книжного шкафа, где скопилась пыль толстым серым слоем лежавшая на поверхности, доступные же нижние полки были тщательно протерты и поблескивали полировкой. В «красном» углу комнаты на специальных крепежах висели иконы, а небольшая лампадка тусклым огоньком денем и ночью подсвечивала суровые лики святых, напоминая о жизни вечной. Евгения Николаевна Дериглазова (так было зафиксировано имя старушки в обязательном паспорте) молилась, шепотом произнося слова, предназначенные для спасительных сил: «Бог не оставь меня милостью своей, несмотря ни на что и вопреки всему…» – речитативом наговаривала она, отвешивая поклоны и осеняя себя крестом. Далее молитва перешла в откровенный шепоток, да так что расслышать что-либо было решительно невозможно. Из уст в уста, да Богу в уши.
Намолившись, Евгения Николаевна пошла на кухню готовить, свой, не хитрый завтрак. Разноцветные кастрюльки, половники и шумовки радовали глаз не только расцветкой, но и нанесенными на них рисунками в стиле русского народного творчества, здесь была и гжель, и хохлома, но особенно радовали глаз миниатюры, расписанные под лубок. Позвякивая ложкой о кастрюльку, бабуля приготовила себе овсяную кашку и села есть, плеснув в стаканчик немного чайку. Вставную челюсть, однако, надеть забыла, так как кашка была и так жидковата, а значит не требовала тщательного пережевывания. Да, что греха таить, память у Евгении Николаевны становилась все хуже и хуже, даже выписанные дорогущие таблетки толком не помогали, а потому такая забывчивость случалась с ней регулярно, чем и не преминул воспользоваться хозяин дома – домовой.