Уже собираюсь войти в раздевалку, как слышу, что меня окликают:
– Стэп!
Я оборачиваюсь и вижу ее, такую элегантную. Она идет ко мне. В руках у нее сумка в разноцветную полоску. Она одета в легкое голубое платье – совсем не прозрачное, но под ним все равно видны ее формы – точеные и неповторимые. Ее зеленые глаза подернуты легкой поволокой, словно на них всегда лежит пелена тоски и печали; словно, несмотря на ее невероятную красоту, ей так и не удалось стать счастливой.
– Привет, Франческа. Как дела?
Тогда она улыбается. Это невероятно, но кажется, что ее взгляд сразу же лишается всей этой затаенной печали, и она, здороваясь, проявляет эту свою забавную одержимость:
– Прекрасно. Ведь я вижу тебя! – Она смотрит на меня растерянно. – А почему ты смеешься?
– Потому что ты всегда так говоришь…
И я думаю: «Кто знает, скольким мужчинам она это говорит».
– Ни скольким.
Она серьезно смотрит мне в глаза.
– Что?
– Я ответила на то, о чем ты подумал. Ты предсказуем, Манчини. Так вот: я не говорю этого другим. Ты мне не веришь? Хочешь, чтобы мы прошлись по клубу и расспросили? Я не говорю этого никому, кроме тебя. Одного тебя.
Она молчит, пристально смотрит на меня и вдруг снова улыбается своей прекрасной широкой улыбкой.
– Мне хорошо, когда я тебя вижу. Мне хорошо только тогда, когда я тебя вижу.
Я чувствую себя словно виноватым, что она несчастлива, потому что абсолютно ничего к ней не испытываю.
– Франческа…
Она разводит руками.
– Ничего больше не говори. А ты знаешь, что за мной увивается полклуба, и я старательно уклоняюсь от всяких предложений, пока тот единственный, кто мне нравится, на меня плюет?
Она делает небольшую паузу.
– Вот именно, плюет! Тебе нравится, что я выражаюсь, как девчонка из подворотни? Может, это тебя заводит… Да и вообще, не имеет смысла тебе говорить, что тот единственный, кто мне нравится, – это ты. А если ты этого не понял, значит от всех нанесенных и полученных ударов ты, наверное, стал конченым идиотом. И нравишься ты мне не потому, что ты был или остался драчуном.
– Но я не драчун и никогда им не был.
– Ну ладно, раньше ты был таким, что это должно было оттолкнуть меня от тебя, но, как ни странно, ты мне нравишься еще больше.
Мимо проходит уборщица.
– Добрый день! – здоровается она.
– Добрый день, – отвечаем мы почти в унисон. Может, она что-то и слышала, но мне все равно.