Мистер Джонстон кивнул:
– Точно. В естественных науках мы не можем «доказать» истинность или ложность чего бы то ни было. Все сводится к тому, что мы понимаем под словом «теория».
Затем он спросил, может ли кто‐нибудь объяснить разницу между научной теорией – и тем, что большинство людей вкладывают в это слово. Я в изумлении обернулась, когда услышала за спиной голос Бена.
– У меня есть теория, что фарш в столовой делают из бродячих кошек.
Мистер Джонстон рассмеялся вместе с остальным классом.
– Пожалуй! Но является ли эта теория научной, мистер Коди?
– Нет.
– Почему нет?
Бен пожал плечами.
– Я не проводил никаких наблюдений, которые бы ее подтвердили. Это просто предположение. Основанное на вкусе.
Снова взрыв смеха.
– А как мы называем «предположение» в науке? Кто‐нибудь? – Мистер Джонстон указал на меня. – Кейт?
– Гипотеза?
– Бинго! И чем недоказанная гипотеза отличается от научной теории?
Линдси снова вскинула руку.
– Научная теория – это наилучшее объяснение, основанное на тех данных, которыми мы располагаем. С ее помощью уже можно строить прогнозы.
– Очень хорошо. – Мистер Джонстон улыбался – его миссия была выполнена. – Помните, что конкретные значения слов зависят от контекста. Когда мы называем эволюцию «научной теорией», то имеем в виду, что это наиболее вероятное объяснение, всесторонне подкрепленное нашими наблюдениями за природой.
Рука Рэйчел заметалась в воздухе, как кораблик, попавший в бурю.
– Да, Рэйчел?
– Но триста пятьдесят миллионов лет назад никого из нас тут не было. И наблюдений никаких тоже не проводилось. Как мы можем утверждать, что Айова когда‐то была океаном, если этого никто не видел?
– На основании очевидных фактов, – улыбнулся мистер Джонстон. – Даже если у изначального события не было свидетелей, всегда остается множество косвенных доказательств.
Рэйчел закатила глаза.
– Это каких же?
Вместо ответа мистер Джонстон раздал восемнадцать пластиковых ведерок, случайным образом разбил класс на пары и отправил нас искать окаменелые кораллы в грязи за школой – примерно в тысяче миль от ближайшего океана.
Я еще за полквартала услышала стук баскетбольного мяча во дворе у Бена. Подойдя к краю живой изгороди, я остановилась и некоторое время смотрела, как он отрабатывает свободные броски – в испарине, с голым торсом. И правда, тепло не по сезону.