– Встань у меня за спиной, – приказала Фатима-Бегум Мехруниссе, – и держи мой платок и флакон с благовониями.
Одна из женщин-охранниц проверяла козлы на прочность своими сильными обнаженными руками. Она сделала шаг назад и кивнула одной из своих соратниц, которая, поднеся к губам короткий бронзовый горн, издала резкий металлический звук. С этим звуком Мехрунисса увидела, как хаваджасара, одетая в пурпурные одежды, вышла с правой стороны на двор своей обычной неторопливой и величавой походкой. Женщины расступались, давая ей пройти. Вслед за Малой две женщины-охранницы волокли полноватую наложницу, чьи глаза уже были полны слез и чей смиренный вид говорил о том, что она не ждет никакого снисхождения.
– Разденьте ее. И пусть начнется наказание, – сказала хаваджасара, подходя к деревянной конструкции.
Охранницы, державшие провинившуюся женщину, заставили ее встать на колени и грубо сорвали с нее шелковый лиф и длинные свободные муслиновые брюки – деликатная материя разорвалась, и мелкие жемчужины, украшавшие застежку, рассыпались и раскатились по плитам двора. Одна из них замерла рядом с ногой Мехруниссы. Когда охранницы потащили ее к деревянной раме, наложница стала кричать – ее тело напрягалось и извивалось, а полные груди подпрыгивали, но ее сил оказалось недостаточно, чтобы вырваться из рук мускулистых женщин, и те быстро привязали ее колени кожаными ремнями к нижним углам рамы, а кисти – к верхним.
У несчастной были очень длинные волосы, доходившие ей ниже ягодиц. Достав кинжал, одна из охранниц отрезала их у самого основания шеи и бросила эту блестящую массу кипой на землю. Мехрунисса услышала всеобщий вздох, раздавшийся вокруг нее. Для женщины потеря волос – одной из ее главных прелестей – сама по себе была ужасным и постыдным событием.
Теперь вперед выступили две охранницы, которые сняли свои туники и достали из широких кожаных поясов, затянутых вокруг их талий, завязанные узлами бичи с короткими рукоятками. Встав по обеим сторонам от жертвы, они подняли руки и стали методично, одна за другой, наносить удары по дрожащему и извивающемуся телу грешницы. Нанося удар, они выкрикивали его порядковый номер: один, два, три… И каждый раз, когда бич погружался в ее нежную и мягкую плоть, наложница вскрикивала. В конце концов ее вскрики превратились в один непрекращающийся животный визг.