Карлица скрючилась над странным инструментом с неё размером. С одной стороны у него торчала ручка, и, когда карлица крутила её, инструмент издавал низкие звуки, похожие на мерное жужжание целого пчелиного улья. Молли замедлила ход повозки, чтобы послушать неожиданно мелодичный голос с безопасного расстояния. Песня рассказывала о старике и дереве. А такие инструменты Молли уже видела дома: нищие возле рынка просили с ними милостыню и называли их «хёди-гёди».
– Думаешь, она ведьма? – прошептал ей на ухо Кип.
Молли улыбнулась в ответ:
– Если и ведьма, то неопасная… Смотри, у неё ни одной бородавки! А ведьму сразу узнаешь по бородавкам.
Молли щёлкнула поводьями и подъехала чуть ближе.
– Извините, мэм, мой брат очень хочет знать, не ведьма ли вы?
Карлица продолжала играть, перебирая пальцами клавиши.
– Боюсь, мой ответ ему не понравится, – ответила она, не поднимая головы.
– То есть не ведьма? – уточнил Кип.
Карлица отложила инструмент и внимательно посмотрела на мальчика:
– Не каждая уродливая старуха – ведьма. Я тебе вот что скажу: пройдёт много лет, и твоя милая сестричка станет выглядеть не лучше меня, и вот тогда‐то её начнут бояться детишки. – Карлица как‐то уж очень зловеще засмеялась, а затем поднялась с земли, что было совсем нелегко сделать с таким огромным тюком за спиной, и присела в реверансе. – Меня зовут Хестер Кеттл. Я сказительница. Хожу тут по округе и продаю свои истории за крышу над головой, пищу и разные интересные вещи. – Женщина повела плечом, и в ответ мелодично звякнули привязанные к тюку вилки и китайские колокольчики.
Молли впервые слышала о таком занятии – сказительница. Но, судя по всему, это была хорошая работа. У неё и у самой лучше всего получалось сочинять и рассказывать истории. Ох, какую историю она наплела, чтобы умыкнуть брата из сиротского дома! А что сочинила, чтобы раздобыть лошадь! И если на новой службе ей станут задавать вопросы, она снова что‐нибудь насочиняет. Но что‐то в новой знакомой её настораживало.
– Скажите, мэм, а к чему сказительнице забираться в такую глушь, да ещё и пешком?
Карлица пожала плечами, потом стала ковыряться в зубах.
– Я пешком, потому что у меня нет лошади. А в такую глушь я забралась, потому что в этих краях новые истории теперь редкость. Не каждое утро в нашу дыру попадают чужеземцы. А уж тем более двое детишек совсем без родителей, да ещё и на украденной повозке для рыбы! – Старуха цокнула языком. – Хорошее начало для истории.